Протея жалела, что не взяла с собой нож. А иначе бы прямо сейчас заколола себя у него на глазах.

- Кэнстра михор (Что случилось)? – прервал её мысли король.

Принц не ответил ему. Он молчал, пока брат, сидевший напротив неё, не сказал:

- Карумахе (Заслужила)! – и усмехнулся, точно и сам мечтал сделать это.

- Зерхон (Заткнись)! – огрызнулся обидчик.

Протея старалась не плакать, но слёзы струились из глаз. Она не накинула шкуру на плечи. Хотя дрожь пробирала её до костей! То ли от холода, то ли от страха. Только худшим из зол было то, что ладонь оказалась пуста. Где-то там, на земле, между сочных истоптанных хорнами трав, лежал талисман. Деревянная руна, которую сделала мать. Она уронила её, когда падала. А это могло означать лишь одно! Сама Михтиора покинула Тею, отвернув от неё милосердный свой взор.

7. Глава 6

Разбуженная тишиной, Протея сидела, боясь шевельнуться. Казалось, что мир вокруг неё умер, время остановилось и всё, что она увидит, открыв глаза, будет безжизненным и пустым. Ни единого звука, только странный, почти осязаемый признак чужого присутствия. Веки ее, наконец, задрожали и ресницы, слипшиеся от долгого сна, тяжело приподнялись, обнажая тёмно-синий сапфир её глаз. Первым, что увидела Тея, был мех, который лежал на плечах. Складки увесистой шубы скрывали колени, подол расползался в ногах. И девушка, точно маленький дикий зверёк, утопала в нём всем своим существом.

«Где я?», - сонно подумала Тея. Прежде, чем ощутить на себе чей-то пристальный взор. Три пары глаз беззастенчиво щупали Тею во сне. Оттого её сон был таким беспокойным! Она потянулась, давая понять, что желает избавить себя от такого внимания. Щёки её покраснели, изнеженный профиль разгладился, а золотистые пряди волос разметало по хрупким плечам. Мужчины, ничуть не смутившись её пробуждению, продолжали смотреть. Сама же Протея не решалась поднять на них взгляд, боясь повстречаться глазами.

- Вы отдохнули, принцесса? – осведомился король.

- Благодарю вас, - робко бросила Тея, укрощая свои непокорные пряди.

Сыновья, не в пример королю, были немногословны. Если младший порой говорил что-нибудь, то старший ему отвечал односложно. Он выглядел так, точно был недоволен полученным «даром». Михтийская нимфа была ему не по вкусу! Знал бы он, насколько противен ей сам…

- Ночь наступает, здесь разобьём лагерь, - поставил в известность король. И только теперь она поняла, что небосвод потускнел, полог тьмы ниспадал, заглушая зелёную сочность холмов. Только где же они?

Бросив взгляд за окно, Протея увидела тёмные полосы гор, в отдалении – сумрачный лес и дневное светило, одетое в свой «подвенечный» наряд. Ей хотелось спросить, долго ли им предстоит добираться? Сколько минует подобных ночей, прежде чем хорны доставят её в свой каменный склеп? Братья переглянулись, и младший, которого звали Рухон, усмехнувшись, спросил:

- Юрхам сы (Не терпится)?

Старший дёрнул плечами, и хмуро ответил ему:

- Ху ка нёр (Ты о чём)?

- Кэ! Амкуру ныс мо (Как! Право первой ночи), – продолжил другой.

Тея не знала, что всё это значит. Но всем нутром ощущала, что речь идёт снова о ней.

- Зерхон (Заткнись), - огрызнулся хорниец.

Младший взглянул на неё плотоядно, и от этого взгляда ей стало не по себе.

- Яс кум бар сы (Я бы не медлил), - вкрадчиво выдохнул он.

- Тэра (Тихо)! – вмешался король, который до сей поры молча, следил за Протеей, - Мо бур ката сильба (Ночь будет после свадьбы)!

Его отпрыски спорить не стали. Старший вышел. За ним поспешил и второй. От распахнутой дверцы тянуло прохладой, и Протея сильнее закуталась в мех. Как бы ни был противен ей прежде, но теперь только он согревал. Король бесстрастно взглянул на неё: