Как дети помогали Алтынбеку справиться с болью утраты, так и Шадияр практически всю себя отдала детям, оказывая им огромную поддержку. По нынешним меркам она сама была еще слишком молодой, но в свои двадцать пять лет она, не задумываясь, взяла на себя воспитание семерых детей и содержание обоих домов. Она жила сразу на два дома, по очереди проводя ночи и тут, и там. Хотя Алишер, ее муж, и старшие дети обоих домов ощутимо разгружали ее от домашних хлопот, все же к концу каждого дня, изнемогая от усталости, она проваливалась в сон, едва голова касалась подушки. Но, не смотря на усталость, сон ее был очень чутким, и малейшее изменение энергетики, малейшие звуки и шорохи моментально срывали ее с места, и она, не задумываясь, устремлялась навстречу новым проблемам, новым ситуациям, требующим решения.

Шадияр стала личным домашним психологом. Каждый, кто нуждался в утешении, получал его от нее сполна. Каждый, кто нуждался в совете, также не оставался без внимания. Шадияр олицетворяла собой священный храм с неиссякаемой доброй позитивной энергией, которую она питала от взаимной любви домочадцев. У старика Заманбека к восхищению и почтению мудрости юной Шадияр в этот печальный год прибавилось также и глубокое уважение.

Горе сплотило этих людей, от мало до велико, они держались друг за друга, и уже не представляли жизни иной, в которой не было бы кого-нибудь из них. Каждый член этой большой семьи имел свое значимое для всех остальных место и соответственно свою ценность. И каждый член этой трагически нежданно уменьшенной семьи старался по-своему оберегать оставшихся.

Ко дню проведения обряда «годовщины смерти» в обоих домах сложилась более-менее привычная спокойная жизнь. Минуты отчаяния и непереносимой боли, так часто вспыхивавшие особенно в первые месяцы, спустя двенадцать месяцев, практически свелись к нулю. Жизнь в семье, возглавляемой аксакалом Заманбеком, постепенно входила в привычное русло, и бытовая рутина поглотила практически всех домочадцев.

Второй год ничем примечательным не отличался. Разве что малышка Сауле пошла учиться в первый класс, и все дружно ухватились за это маленькое, но такое значимое радостное событие. Всей семьей ее готовили к школе. Старик Заманбек воспользовавшись своим общественным положением каким-то немыслимым образом смог приобрести настоящий школьный кожаный портфель, который и по сей день занимал место в семейном шкафу для раритетных вещей.

Горящие завидным блеском глаза остальных детей в сторону невероятно дефицитной вещи заставили Алтынбека и Алишера пойти на хитрые уловки, такие как увеличение еженедельного лимита по конфетам, или обещание купить новую игрушку и тому подобные. В результате самая маленькая в семье среди девочек и избалованная Сауле, веселый лучик этой дружной семьи, согласилась иногда делиться своим портфелем со всеми сестрами и братьями. На что погодки Гульнар, вторая после Айсулу дочь Алтынбека, и Ануар, старший сын Алишера, тут же составили график пользования драгоценной вещицей, где львиная часть дней, конечно, принадлежало маленькой законной хозяйке.

Впервые за долгое время сердце аксакала потеплело, согрелось этой детской непосредственностью и любовью. Впервые за долгое время старик позволил себе улыбнуться. Впервые за долгое время он пустил внутрь себя свет и радость. И эти изменения не остались незамеченными никем, даже самой младшей дочерью Алтынбека. Внучка впервые после похорон матери залезла к деду на колени и поцеловала в щеку. И тогда уже на лицах всех членов семьи отразились широкие счастливые улыбки. В этот момент Алтынбек осознал, что, хотя скорбь внутри никуда не делась, хотя душевная рана от потери дорогой Мариям еще кровоточила, все же жизнь не стоит на месте, и все движется своим чередом. И после ночи обязательно наступит утро.