– Жень, тебе доктор понравился?

– С какой стати?

– А разве не уловила? В нем сила мужская пульсирует, самоуверенный, нежный, интеллектуальный самец. А губы, заметила? Чуткие, ласкают на расстоянии. По жизни идет с достоинством, профессионал высокого класса. Женщины ищут таких мужчин, с ума по ним сходят.

– Не спорю, жеребчик породистый, но его уже заклеймили. Поменять престижную нейрохирургию на доходную пластику можно только под натиском жадной супруги.

– Жена – не стена, подвинем, – легкомысленно пообещала Юлена и в мечтания углубилась.

А я углубилась в тревоги. В нем сила мужская пульсирует, нежный, интеллектуальный… А губы мягкие, ласкают на расстоянии… Как будто про Сашу сказано. А очи его цыганские, а бархатный баритон! А зарплата, в конце концов! А женщины, умные, наглые, флюиды легко улавливают! Неужели вот так же, кто-то: жена – не стена! Китаянки бывают красивыми… Европейских туристок там множество… Он английский, французский знает…

Ко времени мы опоздали, но Юля опытным взглядом окинула стоянку у ДК:

– Не суетись, подруга, машины Смолькова нет. Вон наши в скверике маются.

Нервозность, исходящую от наших, легко уловил бы чужой. Многие из артистов явились на встречу не одни, прихватили группу поддержки. Детишки бегали по газонам, и никто их не упрекал. Худая великорослая блондинка с неожиданно пышным бюстом зависала на плече Венички. Судя по затравленному взгляду местного сердцееда, он мог бы и обойтись без своей большой половины. Но каланча не желала упускать волнительные моменты, приближающие ее семейство к статусу звездного.

А вот и машина режиссера. Труппа притихла, кто-то бросил окурки, кто-то схватился за сигарету. Смольков подошел к нам вальяжной походкой героя-победителя. Пепельный новый костюм и серебряный галстук в искорку эффектно гармонировали с серыми глазами, сегодня веселым и добродушным.

– Все в сборе, бедолаги? – спросил нас вместо приветствия.

Бедолаги нестройно ответили. Иннокентий снял пиджачок, подобрал брючки, удобно уселся на лавочке, достал из дипломата листы, углубился в неспешное чтение. Народ безмолвствовал, дети кричали. Прошла минута. Как десять. Наконец, насладившись эффектом, мучитель откинулся на спинку:

– Ну, что же, друзья мои, у меня для вас чудесные вести. Радость первая: июль-август месяцы театр гастролирует по городам Подмосковья.

Артисты тревожно зашушукались. Гастроли – это серьезно, муторно, вдали от семьи, неожиданно и… некстати. Кто в отпуск планировал, кто на дачу. А за жертвы что будут иметь, кроме недосыпа и семейных неурядиц?

– Спектакли проходят в выходные дни, выезд из Москвы заказным автобусом в субботу с утра, возвращение в воскресенье ночью, – как ни в чем не бывало продолжал режиссер. – Я предпочел бы сохранить прежний состав участников. Понимаю, что это невозможно. Кто-то работает в смены, кто-то не сможет оставить семью. Прошу всех подумать и завтра к утру сообщить Василию Петровичу, в какие из выходных на кого из вас можно рассчитывать. Составим график взаимных замен, и нового распорядка прошу неукоснительно придерживаться. Тем более, мероприятие не благотворительное – гастроли спонсируют продюсеры нашего любимого сериала. Каждый из гастролеров получит процент с выручки, в соответствии с вкладом в общее дело. Критерии оплаты продумаем, никого не обижу.

Вот так, мои бескорыстные любители высокого искусства, – подытожил режиссер с нескрываемой гордостью, – растем, развиваемся, выбиваемся. На новый виток заходим, все как у взрослых.

Смольков замолчал, чрезвычайно собой довольный. Артисты приступили к прениям, без подъема и оптимизма. В гастроли не очень верилось, неправильно как-то все, неестественно быстро.