Тот сидит не шелохнувшись, как будто команда “смирно” продолжает действовать.

Его друзья и еще много-много других кадетов выросли под подобные речи. Рожденные там, наверху, в столице, у местной элиты, – они попали сюда закономерным путем, подготовленные лучшими системами воспитания… Пока Элиот чувствовал нечто общее с тем, что сейчас, в страстных коротких снах между этапами тяжелой борьбы за возможность заявить о себе.

–Близится час, когда вы наконец покажете, что достойны чести стать пилотом. Судьба, которая ожидает лучших из вас, вам известна.

Сердце Элиота пропустило удар.

–Война против деспотизма давно закончена, -произнес Уотерс и сурово обвел близорукими глазами почтительно дремлющие ряды. Элиоту показалось, он заметил его высоко поднятую рыжую голову. -Стела – детище Республики. Детище свободы. И ваше призвание – служить свободе до конца своих дней. В этом вы поклянетесь после последнего испытания. Близок день, когда лучшие из вас смогут исполнить эту клятву, продолжая поддерживать благополучие Родины на Периметре Республики. Те, кто получат ранги тау и сигма – уже спустя месяц после прибытия займут сторожевые посты на границе в собственном Голиафе.

Периметр.

Элиоту показалось, что вместо полковника на него смотрит голубой гигант со стальными крыльями.

«Я почти сделал это, Катрин», пронеслось в голове.

«Почти, мама.»

-Пилот Бёрн.

Майкл поставила блюдо на поднос. Края были горячими, так что подушечки пальцев защипало, но девушка только прикусила губу.

–Лидер Уинстон.

–Ох, да брось. -Тони, который тоже прибыл на завтрак, криво усмехнулся. Кивнул на свежеразогретую порцию. -Я помогу?

–Ожидаю приказа, -проговорила Майкл, не поднимая глаз.

–Хватит, Майкл, -фыркнул кадет и взял поднос в руки. -Неужели тебе не хочется подтрунить над этими идиотскими формальностями? Тем более когда уже сегодня, -Тони приблизил голову к её голове, так что она почувствовала его дыхание. -Они останутся позади.

–Разве перспектива попасть на Периметр тебя не привлекает? -Невольно вырвалось у Майкл, несмотря на закипающее раздражение. -Неужели ты даже… не мечтал об этом?

–Честно говоря, нет, -ответил Тони, без тени замешательства глядя ей в глаза. -Мой отец против этого. Да и я не тупица, чтобы не замечать, что там явно что-то не чисто.

Майкл молча смотрела на него.

–Подумай сама, ведь здесь каждому из нас только и делают что вдалбливают: там какой-то рай земной. Сутками торчать в Голиафе, глядя на пустыню, только ради того, чтобы тебя напечатали на очередной листовке?

–Не могу поверить, что это говорит мой лидер, -проговорила Бёрн с трудом, и, взяв поднос из рук Тони, пошла к свободному столу среди занятых одногруппниками.

–Пилот Бёрн!

Сдержаться.

Не залепить по наглой роже со всего размаху, чтобы на экзамен он явился со сломанным носом… и приведенными в тонус мозгами. Что ж, ему же хуже.

–Но ты хочешь туда попасть, -сказал Тони, прищурившись. -Потому что фанатик Голубого Гиганта спит и видит себя внутри фигурки пограничника, да, Майкл?

–Я могу идти, лидер Уинстон? -Процедила та, не скрывая гнева.

–Иди, -усмехнулся кадет и даже отошел на шаг в сторону, но его глаза продолжали гореть недобрым огоньком. -Только обидно будет, если ты так и не поймешь.

–Не пойму чего? -Воскликнула Майкл, в ярости оборачиваясь к нему.

–Что внутри Голиафа он куда более хорош, чем сам по себе.

И Тони отвернулся с видом полнейшего равнодушия, предоставив Бёрн кипеть, сколько ей угодно.

Минута до полной готовности.

Элиот настраивает под себя кресло пилота в кабинете учебного робота.

Под эластичным материалом облегающего форменного комбинезона каждая клеточка тела горит от возбуждения, и его раздражающе разбавляет шум во внутриканальных наушниках.