«Проклятье!»

С выигранных лихорадочными усилиями первых квадратов его смогли оттеснить далеко назад. Огонь стал более яростным.

Нет, так не пойдет.

Ощущать себя курсантом на учениях в такой ситуации чересчур удручает. Тем более букашка за спиной только и ждет, когда система услужливо сообщит: управляемая Реем машина выведена из строя, пусть и не по-настоящему.

Голиаф – это я.

И я выживу.

Любой ценой.

–Элиот, открой глаза, -сказал Иво. Он остановил проигрывание сценария, после нескольких попаданий в сигму сняв визор и обнаружив Рея замершим за рычагами. -В чем дело?

Но Элиот уже его не услышал.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук.

Я смотрю на вас.

«Стою лицом к лицу со всеми, кому докажу, на что способен. И вы смотри́те мне в глаза.»

Голиаф десять восемьдесят четыре дрогнул.

Иво поднял голову и обвел взглядом кабину, потом посмотрел на Элиота, который выпрямился и сжал губы.

Рука альбиноса потянулась к крошечному наушнику в правом ухе, как вдруг он чуть не свалился с места. Голиаф Рея сорвался и полетел вперед.

–Продолжить, -едва успел бросить Иво, схватившись за сиденье, и надел визор. Его красные глаза вспыхнули какими-то искорками.

Бежать, отскочить, пригнуться, прыгнуть.

Стреляй!

Сейчас! Сейчас!

В сторону. Вперед. Кувырок. Огонь.

Ню падает.

Вот оно.

Остается пятьдесят квадратов.

Быстрей, быстрей. Упасть, скользить на животе, вскочить, припасть на колено, пустить снаряд прямо в грудь кси.

Тридцать квадратов.

Влево. Вправо. Вправо. Наперерез.

Похоже на…

Шахматы.

Элиот проносится под опускающимся острием огненной косы.

Двадцать квадратов.

Всё идет так, как он хочет. Вспышки вокруг – это то, что разжигает его пыл.

Я… я свободен.

Свободен.

Элиот разжал зубы и издал вопль, на бегу вонзая в тела на пути уже свой светящийся серп.

Уйдите с моей дороги.

Прыжок.

Тело парит под потолком, словно это небо, такое же голубое, как крылья, которые будто бы раскрылись за спиной.

Вирджиния приложила ладонь к стеклу иллюминатора.

–Это он, профессор, -проговорила она медленно, и было жутко-странно видеть это красивое, всегда улыбающееся лицо таким хладнокровно, мертвенно сосредоточенным.

Элиот тяжело дышал.

Он разжал ладонь, чтобы посмотреть на рог нарвала, который он отрывал на лету, и не обнаружив его, обернулся.

Прямо на глазах уцелевшие противники растворились в матрице, и надпись: YOU WON возвестила о том, что задание выполнено.

–Минута сорок ровно, -сказал Иво, приложив палец к уху.

–Второй среди всех сигм, -заранее кивнул Элиот с ледяной готовностью. -Альфа…

–Сигма Рей.

–Когда мы перейдем к рукопашному бою?

–В лучшем случае со следующей недели. Это еще не последнее стрелковое испытание.

–Хорошо.

«Вот тогда мы точно узнаем, кто есть кто.»

-Профессор Тусков.

–Господин Атанаки. -Доктор поднялся с места, и они пожали друг другу руки.

Генерал сел, придвинулся к столу, где были разложены документы.

–Итак, кандидат есть? -Проговорил Атанаки, перекладывая и просматривая страницы.

–Обследование показало наличие лучшего потенциала за последние пятнадцать лет. Два дня назад Иво доложил о первом сигнале, господин генерал, -доктор тоже опустился на стул по его правую руку, поправил очки.

–Хорошо, -кивнул тот. -Дельта Харвей сказала, они ладят…

–Что ж, господин генерал, это нам на руку.

Атанаки метнул на него быстрый взгляд, который выглядел очень мрачно. Будто в воздухе на каком-то другом языке, тем не менее понятном обоим, прозвучало: «вот как?»

–Время сейчас напряженное, -пробормотал генерал вслух, откидываясь в кресле, и сцепил руки на животе. -В Альтштадте массы всё сложнее держать под контролем. Все понимают, что это просто не может быть конец.