– Ты права. Уверен, что я просто неотразим! – улыбаясь в ответ, сообщил он и вдруг взял её руку в свои ладони.

Смех, словно пролетев всё внутреннее пространство, усилился и, лишь когда достиг своего апогея, затих:

– Ты чувствуешь дар? – неожиданно задал вопрос хранитель.

– А ты уже забыл, что он исчез? – возмущённо проговорила Дилия.

Дэрелл слегка побледнел.

– Нет. Но сила возвращается.

С этими словами хранитель коснулся кончиков её пальцев, и на мгновение Дилия почувствовала свою магию.

– Этот процесс может оказаться длительным, но всё вернётся.

– Но почему? – воскликнула Дилия, не отводя глаз от ладони.

– Может, кто-то блокировал твой дар на поверхности, но когда ты попала в подземелье, отрезанное от остального мира, воздействие прекратилось – и магия возвращается.

– Логично, но это значит, что в Сайво я опять стану бесполезной…

– Боюсь, это вполне возможно. А сейчас пойдём ближе к платформе. Я намерен предложить тебе демонстрацию местного природного явления.

Дилия, улыбнувшись, охотно последовала за своим хранителем.

Радьен выглядел устало. Зеркало явило правду, не прикрытую вуалью, сотканной из сумеречных теней уходящего дня. А ему бы хотелось этой лжи. Поспешно опустив глаза, император отошёл от немилосердного зеркала и, окинув комнату придирчивым взором, вздохнул. Старый, давно оставленный дом смотрелся весьма потрёпанным и заброшенным. В юные годы именно здесь они с Агарой были счастливы вдали от всего мира. Однако вернуть жилищу прежний вид было ему под силу.

В голове сменялись картинки вариантов обновления неказистой обстановки, и это быстро отвлекло от печальных образов, напомнивших о настигнувшей его старости.

Щёлк – и кресло у окна украшено разномастными подушками, надёжно скрывшими от взгляда дыру в обивке.

Щёлк – разбросанные повсюду глиняные горшки выстроились в ряд на подоконнике, не оставив места для паучьего семейства.

Щёлк – и заржавевшая кровать укрыта цветастым пледом.

Щёлк – и колченогий стол обрёл утерянную устойчивость, опершись ножкой на давно заброшенную в пыльный угол книгу.

Единственный уцелевший под тяготами неумолимого времени табурет водрузился рядом, горделиво поглядывая на менее удачливых собратьев, отправленных в топку.

Щёлк – и опасно накренившийся шкаф намертво пригвождён к стене.

К полуночи дом приобрёл обитаемый вид, а огонь в очаге наполнил комнату долгожданным уютом.

Последним, что заставляло его испытывать неприятные чувства, осталось то самое зеркало. Радьен долго не решался подойти к нему вновь. Собравшись с силами и избегая отражения, он торопливо накинул на раму тряпицу. Потом, сняв с гвоздя, быстро переместил зеркало под кровать, задвинув подальше.

Вздохнув с облегчением, мужчина плюхнулся в кресло и не заметил, как погрузился в сон.

Утро заглянуло через окно, назойливо просачиваясь в комнату искрящимися сквозь пыль лучами.

Император открыл глаза и, потянувшись, вышел во двор. Погода обнадёживала, предвещая тёплый безоблачный денёк. Лёгкий ветерок доносил ароматы проснувшихся полевых цветов.

Вооружившись ведром и ковшиком, он спустился к озеру и, набрав воды, не без труда поднялся по скользкому от влаги склону.

Тишина, господствующая в этом забытом миром уголке, завораживала, даря необходимое спокойствие. Здесь всё было иначе, не так, как в мире, кишащем людьми. И здесь эти самые люди не могли бы гармонично вписаться в умиротворяющую природную идиллию. Они бы даже смотрелись нелепо и уродливо.

Порыв ветра распахнул и тут же захлопнул перекошенную ветхую дверь.

– Ку-ку, ку-ку, – начала свою песню кукушка, и вновь тишина, только ветер и шелест подлеска.