Засмеявшись этой умилительной картине, мисс Хилт вернулась на кухню и снова чем-то там зашумела.

– Наверное не почувствовал во мне ничего плохого, – хмыкнул Генри, с наслаждением погладив пушистое создание, и позволил себе перейти к почесыванию за ушком.

– Наверное… – задумчиво отозвалась Саманта из кухни. На самом деле её коту не нравился ни один мужчина, которого она приводила сюда ранее. Это заставило её немного задуматься. Перед глазами всё ещё стояла картина присевшего на корточки Генри, почёсывающего Мава за ушком. В целом парень, и правда, выглядел в маленькой квартирке начальницы инородно, но ей это почему-то даже нравилось.

– Мойте руки, а то этот разбойник никуда вас не отпустит и до вечера. Он ужасно ласковый и тактильный с теми, кто ему нравится.

Линкольн оставил кота, снял куртку и отправился в ванную. Вскоре он зашёл на кухню. Пожалуй, эта квартира не видела мужчину в одежде, которая больше походит на спецовку, нежели на дорогой костюм. Футболка да брюки карго – проще не куда. Линкольн выглядит так, будто пришёл ремонтировать кран или снимать замеры для шкафа, а не просто в гости на чашечку кофе.

– У вас очень уютно, мисс Хилт, – попытался начать беседу Генри, с учётом некоторого волнения. Так странно и неожиданно для него было оказаться в доме у начальницы, к которой неровно дышит.

– О, благодарю! Это моя первая купленная самостоятельно квартира, – глянула через плечо на Генри хозяйка,– садитесь за стол. В ногах правды нет. А здесь я делала всё под себя, поэтому получилось неплохо.

Жаль даже немного, что она была в спортивной одежде, а не в уютном домашнем халате. Впрочем, свои грязные мысли Линкольн тут же упрятал подальше в недра сознания. Попить кофе, мило поболтать и отправляться по делам – вот и все планы Линкольна на сегодня.

– Понимаю, у самого тоже есть квартирка. Правда, мне за неё платить ещё лет 15 кредит при нынешней зарплате, – улыбнулся Генри, хотя особых поводов для радости не было. Всё же их миры кардинально отличаются. Но, это не повод унывать. Хилт ведь получила всё, что имела, за свои незаурядные качества и упорный труд. Надо просто самому взяться за дело теперь и идти вперёд.

– Неужели вы думаете, что ваша зарплата будет такой же в ближайшие пятнадцать лет? – смеется мисс Хилт, – конечно же, нет. Пусть и в кредит, но в ваши годы иметь квартиру – это уже замечательно, – сейчас она звучит как старуха, будто между ней и Генри пропасть в несколько десятков лет,– я в вашем возрасте снимала. Это были непростые, но веселые времена!

Сейчас мисс Хилт тридцать четыре года. Должно быть, стажёры обсуждали это когда-то, но Генри прослушал. Саманта же думает, что Генри лет двадцать два-двадцать четыре. Примерно.

– Ну, мне немного повезло с наследством, хватило на первый взнос и прочие мелочи. А насчёт зарплаты… я уже год в компании стажёр. Не знаю, каждый день просыпаюсь и думаю, что сегодня меня уволят, – вдруг спокойно проговорил Генри, впервые показав не только оптимизм и энтузиазм, а что-то более личное, потаенное от других.

И правда, во многих местах стажёр – это временная мера. Месяц, полгода – и ты либо переходишь в штат, либо тебя увольняют. Нет, всякое бывает, везде по-разному, но последние недели неопределенности уже стали напрягать Линкольна.

Саманта слушала парня молча. Ей нечего было сказать сходу на его сетования по поводу работы и зарплаты. На самом деле он прав, его могли уволить в любой момент, но Генри не знал, что мисс Хилт этого бы ни за что не допустила. И не только потому, что ей этот парнишка правился, а потому, что, в самом деле, он толковый. Пожалуй, самый толковый из всех стажёров, набранных недавно. Так же Саманта и хлопотала о нем, заступалась, но об этом точно никогда Линкольну не даст узнать, и сама не скажет. Он ведь такой, может огорчиться, а правда жизни такова, что без поддержки и связей легко пойти ко дну.