– Что вы, милочка, никакого беспокойства! – ответила фермерская жена. – У меня живет пара девушек из Земледельческой армии, и я уверена, велосипедная аптечка с заплаткой на колесо у нас найдется. Мэвис и Грейс сейчас в поле, но дайте мне минутку проверить сарай… И, ради бога, для начала зайдите погреться!

Королевна как по волшебству извлекла из глубокого кармана шинели жестяную коробку на двадцать пять сигарет «Плейерс». Мэдди вдруг поняла, что такой солидный запас создавался специально: она практически не видела Королевну курящей, зато та использовала сигареты как своеобразную валюту – для подарков, на обмен, в качестве фишек при игре в покер или, как сейчас, чтобы оплатить заплатку на велосипедную камеру и угощение.

Мэдди вспомнила, что всего один раз видела, как Королевна курит сигарету, которую зажгла не для кого-то другого, а для себя: так она коротала ожидание перед допросом немецкого летчика.

Королевна протянула сигареты фермерше.

– Ой, ну что вы, это ужас как много!

– Берите-берите, поделитесь со своими девушками. Это вам в знак благодарности. И, может быть, вы разрешите воспользоваться вашей плитой, чтобы перед уходом разогреть маленькую баночку фасоли?

Фермерша весело рассмеялась.

– Значит, служащих Женских вспомогательных сил вынуждают скитаться по дорогам и выменивать горячий чай на курево? У нас остались с обеда пастуший пирог и печеные яблоки, можете перекусить, если хотите! Подождите минутку, я только найду заплатку для вашего колеса…

Вскоре подруги уже наворачивали горячую еду, от которой шел пар и которая была куда вкуснее всего, чем кормили в последние три месяца на авиабазе, включая свежий крем на домашней выпечке. Неудобно было только, что есть приходилось стоя, потому что по кухне постоянно кто-то ходил и стулья убрали, чтобы сделать проход пошире для работников фермы, девушек из Земледельческой армии и собак (никаких детей не было: их эвакуировали подальше от мест, где происходила Битва за Британию).

– Ты задолжала мне рассказ о четырех страхах, – напомнила Королевна.

Мэдди задумалась. Она размышляла о большинстве страхов, в которых призналась подруга: боязни привидений, темноты, школьного привратника, уличения в шалости. Это были почти ребяческие страхи, с ними легко справиться. Берешь и колотишь их по головам, или смеешься над ними, или просто игнорируешь.

– Собаки, – сказала она неожиданно, вспомнив слюнявых псов во дворе. – И выглядеть не по уставу: волосы у меня вечно слишком длинные, шинель перешить нельзя, поэтому она мне велика, всякое такое. И еще что южане будут смеяться над моим акцентом.

– О да-а, – согласились Королевна. Учитывая ее рафинированное аристократическое произношение с певучими гласными, она наверняка не сталкивалась с подобной проблемой, но, будучи шотландкой, сочувствовала тем, чья речь отличалась от мягкой южноанглийской. – Остался всего один страх. Не разочаруй меня.

Мэдди копнула поглубже и сперва заколебалась, уж слишком простой и неприкрытой показалась пришедшая в голову мысль, а потом искренне призналась:

– Подвести людей.

Подруга не закатила глаза, не засмеялась. Она слушала, перемешивая теплый крем с печеными яблоками, и не смотрела на Мэдди.

– Не сделать как следует свою работу, – стала объяснять та. – Не оправдать ожиданий.

– Немного похоже на мой страх кого-нибудь убить, – сказала Королевна, – но не настолько конкретно.

– Убийство тоже может попасть под страх не оправдать ожиданий, – проговорила Мэдди.

– Может. – Королевна стала очень серьезной. – Только если не оказываешь этим человеку услугу. Иначе, наоборот, подведешь его, если не убьешь. Иногда сам человек просто не может решиться. У моего двоюродного деда был жуткий рак горла, дед два раза ездил в Америку на операцию, но опухоль снова вырастала, и в конце концов он попросил жену убить его, и она это сделала. Ей не предъявили обвинений, оформили как несчастный случай с огнестрельным оружием, но можешь мне поверить: она была бабушкиной сестрой, и мы все знаем правду.