Судя по всему, Королевне понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить полученную информацию и сделать выводы. Оказывается, Мэдди Бродатт с ее простецким южноманчестерским говором и привычкой решать задачи с участием позаимствованных у механиков велосипедов, была пилотом, причем более опытным, чем молодые летчики их эскадрильи, которые днем и ночью бросаются навстречу пламени и смерти, противостоя люфтваффе.

– Что-то ты совсем притихла, – сказала Мэдди.

– Ich habe einen Platten, – сообщила Королевна.

– Говори по-английски, полоумная!

Королевна затормозила и слезла с велосипеда.

– Я шину проколола. У меня спустило колесо.

Мэдди тяжело вздохнула. Оставила велосипед у края дороги и присела на корточки прямо посреди лужи посмотреть, что к чему. Переднее колесо велосипеда Королевны стояло почти на ободе. Должно быть, оно напоролось на что-то острое буквально несколько секунд назад: Мэдди до сих пор слышала, как через прокол с шипением выходит воздух.

– Лучше нам вернуться, – сказала она. – Если поедем дальше, слишком далеко придется топать потом назад. Я не захватила велосипедную аптечку.

– Фома неверующий! – воскликнула Королевна, показывая на ведущую к фермерскому дому подъездную дорожку, до которой оставалось ярдов двадцать. – У меня есть план раздобыть перед встречей со связным какой-нибудь еды. – Она с видом знатока задрала нос и понюхала ветер. – Меньше чем в сотне ярдов от нас стоит дом провинциального фермера, я чую ароматы мясного рагу и пирога с фруктами. – Тут Королевна решительно взяла за руль свой пострадавший велосипед и покатила его по дорожке, к которой прилегало поле с капустными грядками. Там работали девушки из Земледельческой армии[16] – они не могли прерваться даже на время дождя. Ноги они обмотали мешками, которые держались при помощи бечевок, а вместо плащей на них были куски водонепроницаемой ткани с дырками для головы. Мэдди и гнусная нацистская шпионка в своих мужских шинелях были очень даже хорошо обмундированы по сравнению с этими труженицами.

Когда обе велосипедистки подошли к зданию фермы, их встретил отчаянный лай нескольких собак. Мэдди принялась встревоженно озираться по сторонам.

– Не бойся, псы просто брешут. Они привязаны, иначе не дали бы житья девчонкам на грядках. Условный знак на месте?

– Какой условный знак?

– Банка с ягодами рябины в окне. Если банки нет, значит, явка провалена.

Мэдди расхохоталась.

– Ты и вправду сумасшедшая!

– Так на месте или нет?

Мэдди была выше своей спутницы. Она поднялась на цыпочки, заглянула через каменную ограду фермы, и челюсть у нее невольно отвисла.

– На месте, – пролепетала она и повернулась к подруге. – Как ты…

Королевна с весьма самодовольным видом прислонила велосипед к ограде.

– За садовым забором, как ты сама видишь, растут деревья. Их только что подстригли. Это сделано очень аккуратно, видна рука домовитой хозяйки, но ей, скорее всего, пришлось уничтожить герань, а вместо нее посадить картошку, чтобы кормить армию. Поэтому, если у нее появится шанс украсить кухню, например, свежими ягодами красной рябины, она, скорее всего, пустит их в дело, а еще… – Королевна заправила волосы под полиэтиленовую шапочку, защищающую от дождя, – еще она из тех людей, которые согласятся нас накормить.

И Королевна смело открыла дверь незнакомой фермы.

– Нам ужасно неловко беспокоить вас, миссис, – в ее аристократическом произношении образованной девушки откуда ни возьмись прорезались неотразимые шотландские нотки, – но мы едем с авиабазы Мейдсенд, и у меня возникла крохотная проблема с велосипедом. Вот я и подумала, может быть…