– Я если я скажу тебе прострелить себе голову?

Он всучил мне в руку пистолет и отошел на несколько шагов. И тут-то передо мной предстал выбор. Направить оружие на него и потребовать выпустить меня. Но проблему в лице меня, даже пусть с оружием, с его возможностями можно устранить даже с закрытыми глазами. А если продолжу эту игру… Он не позволит мне это сделать, не пойдет до конца. Я нужна ему.

Я приставила пистолет к виску дрожащей из-за поврежденного предплечья рукой. На его лице не дрогнула ни одна мышца. Я набрала в лёгкие больше воздуха и задержала дыхание. «Три… два… од…» – я мысленно провела отсчет и оказалась права.

– Стоп! – он направился в мою сторону.

Я выдохнула и склонила голову на бок, вопросительно смотря на него. Выхватив у меня из руки пистолет, он прошёл мне за спину.

– Ладно. Твои слова не пустой трёп. Это редкость в наше время.

Ох, мои слова ещё какой трёп, профессор. Благо, врать в глаза я научилась раньше, чем нормально говорить. И эта способность сейчас мне очень пригодилась.

Дженкинс довёл меня до лифта. Я зашла в кабину, но он не спешил следовать за мной.

– Возвращайся в камеру, Джессика. Ты сегодня хорошо потрудилась.

Я, молча, кивнула. Он нажал на нужную кнопку. После чего лифт закрыл двери и устремился под землю. Раны отзывались пульсирующей болью и продолжали заливать кровью мою одежду. Это должно прекратиться спустя несколько минут. Но что удивительно, эта боль так терпима.

В испытательном зале Руди издевался над кем-то из моих друзей. Но подойдя ближе, я увидела незнакомого мне парня.

– Поднимайся! Давай же! – Руди с каждой новой фразой всё больше повышал голос.

– Оставь его! – я одернула Руди за плечо и прошла к парню, протягивая ему руку. – Тебе нужно вернуться в камеру.

Взгляд почти чёрных глаз устремился на меня. Изучает. И правильно делает. Спустя несколько секунд тишины, он всё же хватается за мою руку и поднимается на ноги. Мы с ним почти одного роста, но выглядит он гораздо старше любого из подопытных. Об этом свидетельствует серьёзный взгляд и широкие, крепкие плечи.

– Идём. – приказным тоном проговариваю я, следуя за ним к его камере, а затем перехожу на шепот. – Скоро всё это закончится. Продержись ещё немного, ладно?

Становясь в камеру, он едва заметно кивнул мне. Парень торопливо осматривал меня и мои кровоподтёки, словно только сейчас их заметил, пока закрывалась его камера. После определённого щелчка по камере снизу вверх начал подниматься беловатый газ. Парень быстро отключился, откинув голову назад.

– Я смотрю с реакцией у тебя не очень. – усмехнулся Руди.

– Заткнись и делай свою работу. – ответила я, направляясь в свою камеру.

Невозможность определить время нахождения в бессознательном состоянии медленно сводит меня с ума, хоть я и стараюсь не подавать виду, что меня это так сильно интересует. Я просто зависла вне времени и должна вести себя так, словно это в порядке вещей.

Полностью придя в сознание, я попыталась встать. После чего ощутила легкий шок, потому что боль от моих ранений с последнего испытания нисколько не уменьшилась. Осмотрев себя, я обнаружила засохшие пятна крови на поврежденных местах.

– Я не понимаю…

– Регенерация проходит полностью при извлечённом объекте, повредившем ткани. – Дженкинс стоял у панели с огромной кнопкой в центре.

– То есть, чтобы прошло восстановление, необходимо вытащить пулю. – словно бы объясняя это для себя, протараторила я, выходя из камеры и направляясь к нему.

– Я смотрю, ты сумел её приручить. – из лифта вышел Феникс.

Подойдя к Дженкинсу почти вплотную, я внимательно рассматривала его лицо, пока он изучал мои раны. Его брови слегка дрогнули, а после левый уголок губ чуть приподнялся. Он удивлён, но не хочет показывать этого.