Научное любопытство, смешанное с азартом первооткрывателя и долей безрассудства, пересилило осторожность. Что если попытаться… взаимодействовать? Что если слабый сигнал, который он уловил, – это лишь «дежурный режим»? Что если Код в его собственной крови, пусть и неактивированный полностью, мог послужить ключом или идентификатором? Мысль была безумной и опасной, но неотвязной. Обитатели пещеры говорили о «соответствии Песне». Возможно, его научный подход мог найти иной способ «спеть» в унисон?

Дождавшись момента, когда Йонатан и женщины снова погрузились в свою тихую медитацию в дальнем углу пещеры, Ари вернулся к кристаллу. Он достал свое портативное оборудование – не только датчики, но и небольшой генератор сигналов, который он модифицировал так, чтобы он мог воспроизводить сложные волновые формы. Он выделил наиболее четкий и повторяющийся фрагмент сигнала, исходящего от кристалла, тот, что резонировал со структурами Кода. Его план был прост и, вероятно, глуп: усилить этот фрагмент и направить его обратно на кристалл, добавив в него вариацию, основанную на его собственном, уникальном генетическом маркере Кода, который он секвенировал еще в Иерусалиме. Как будто он представлялся системе.

Он установил генератор, направил узкополосный излучатель на кристалл и включил его на минимальной мощности. Несколько секунд ничего не происходило. Кристалл продолжал ровно светиться своим голубоватым светом. Ари почувствовал разочарование. Неужели он ошибся?

И тут кристалл отреагировал. Его ровное сияние дрогнуло, пошло рябью, как поверхность воды, в которую бросили камень. Пульсация участилась. Голубой цвет стал глубже, насыщеннее. Одновременно Ари почувствовал странную вибрацию, идущую от пола пещеры, и низкий, едва слышимый гул наполнил воздух, которого раньше не было.

Йонатан и женщины резко вышли из медитации. Их спокойствие исчезло, сменившись тревогой и удивлением. Они смотрели то на кристалл, то на Ари.

«Что ты сделал?» – Голос Йонатана в сознании Ари был напряженным, требовательным.

«Я… я пытался понять», – пробормотал Ари, не отрывая взгляда от кристалла.

Сияние стало почти ослепительным. Геометрические узоры на стенах пещеры, которые Ари едва разглядел днем, начали слабо светиться изнутри тем же голубым светом, словно по скрытым нитям побежал ток. Гул усилился, превращаясь в ощутимую вибрацию. Воздух загустел, наэлектризовался.

Внезапно свет кристалла полыхнул особенно ярко, и прямо над ним, в воздухе пещеры, начало формироваться изображение. Трехмерное, полупрозрачное, сотканное из голубоватого света. Это была… карта. Звездная карта, но не та, что Ари видел в расшифровках Кода. Эта была динамической. Она показывала спиральный рукав галактики, медленно вращающийся. Яркие точки звезд, туманности… И одна точка, отмеченная особо, мигала ровным светом. А от нее тянулась линия, траектория, ведущая к другой точке, окруженной концентрическими кольцами – очевидно, к Солнечной системе.

Но это была не траектория прибытия Аннунаков. Судя по направлению движения, отмеченному на карте, это была траектория… бегства? Или изгнания?

Карта сменилась другим изображением. Сложная, вращающаяся диаграмма двойной спирали ДНК, но с дополнительными нитями и структурами, которых Ари никогда не видел. Код Завета – но в его полном, не урезанном виде? Рядом появились символы, похожие на шумерскую клинопись, но одновременно и на математические формулы.

Ари лихорадочно пытался заснять это на камеру своего планшета, но изображение на экране рассыпалось помехами – электромагнитное поле в пещере резко подскочило.