– Знаешь, – наконец произнес он, – у меня есть связи в нескольких инвестиционных фондах. Если твоя идея реальна…
– Она реальна.
– …тогда мы можем сделать что-то действительно большое.
Настоящее время, Дубай
Телефон завибрировал – очередное сообщение от Державина о предстоящей видеоконференции. Алексей поморщился. После странного предупреждения с неизвестного номера каждое сообщение вызывало тревогу.
Он открыл старую фотографию на телефоне – они с Михаилом на открытии первого офиса "ФинТех Инновации". Всего три года назад, но кажется, будто прошла целая жизнь.
Три года назад, Москва
– Это просто офигенно! – Михаил обвел руками пустое пространство будущего офиса на 47-м этаже. – Представляешь, через месяц здесь будет команда лучших разработчиков страны!
– Если найдем таких, – Алексей изучал планировку на планшете. – Нам нужны не просто кодеры, а люди, способные мыслить нестандартно.
– Все устроим, братишка, – Михаил хлопнул его по плечу. – Ты даже не представляешь, сколько дверей открывается, когда за спиной серьезные инвесторы.
– Кстати, об инвесторах… – Алексей повернулся к другу. – Как тебе удалось убедить Державина?
– Скажем так, – Михаил загадочно улыбнулся, – я знаю, как подать товар лицом. Особенно такой перспективный товар.
Настоящее время, Дубай
В дверь постучали. Катя.
– Ты не спишь? – она присела рядом на кровать. – Уже третий час ночи.
– Просматриваю старые материалы, – Алексей потер глаза. – Пытаюсь понять, где мы свернули не туда.
– Мы?
– Я и Михаил. Знаешь, иногда мне кажется, что я его совсем не знаю.
Два года назад, Лондон
Дождь барабанил по окнам конференц-зала в Canary Wharf. Алексей заканчивал презентацию перед представителями крупнейших инвестиционных банков Европы.
– И таким образом, – он указал на график, – точность предсказания достигает 82% на дневных таймфреймах.
– Впечатляет, – пожилой партнер Goldman Sachs постучал ручкой по столу. – Но что насчет рисков? Как система ведет себя в кризисных ситуациях?
– Если позволите, я отвечу, – Михаил плавно вступил в разговор. – Наши стресс-тесты показывают…
Алексей наблюдал, как его друг мастерски завладевает вниманием аудитории. Михаил всегда умел очаровывать людей – эта способность когда-то и свела их вместе.
После презентации они сидели в баре отеля Ritz.
Rivoli Bar окутыывал своей атмосферой старой английской роскоши – art deco интерьер с позолоченными деталями, кампари-бар из красного оникса, приглушенное освещение и официанты в белых смокингах. Здесь собирался весь цвет лондонского общества – потомственные аристократы, банкиры из Сити, арабские шейхи, русские олигархи.
За соседним столиком пожилой лорд в твидовом пиджаке обсуждал с партнером покупку очередной футбольной команды. У барной стойки известный хедж-фонд менеджер праздновал успешную сделку с японскими инвесторами. Бокал виски здесь стоил как ужин в хорошем московском ресторане, но это была та цена, которую платили не за напиток, а за принадлежность к определенному кругу.
Алексей провел в Лондоне уже неделю, и город постепенно открывался ему. Утренние пробежки по Гайд-парку, где седовласые джентльмены выгуливали породистых собак. Деловые встречи в стеклянных башнях Canary Wharf, где вершились судьбы мировых рынков. Вечерние прогулки по набережной Темзы, мимо старинных пабов и ультрасовременных галерей.
– Завтра съездим в Сохо, – Михаил сделал глоток виски Macallan 25-летней выдержки. – Там есть один клуб, куда ходят все крупные инвесторы. Неформальная обстановка часто располагает к более откровенным разговорам.
Алексей кивнул, рассеянно глядя в окно на вечерний Piccadilly. Ему больше нравился другой Лондон – тот, что он успел увидеть между встречами. Букинистические магазины на Charing Cross Road, где можно было найти первые издания книг по математике и информатике. Небольшие кофейни в Shoreditch, где молодые стартаперы обсуждали свои проекты. Музей науки, где целый этаж был посвящен истории вычислительной техники.