– Господин Савельев, вы обвиняетесь в попытке уничтожения улик и воспрепятствовании следствию.

– Что? Нет, вы не понимаете…

– Система зафиксировала активацию протокола самоуничтожения. Код активации привязан к вашей личной подписи.

В отеле Atlantis

Катя и Виктор Андреевич склонились над ноутбуком, пытаясь сохранить данные от защитного модуля. Внезапно экран погас.

– Что происходит? – Катя в панике нажимала кнопки.

– Удаленное отключение, – Виктор Андреевич побледнел. – Кто-то перехватил контроль над системой.

В дверь постучали. На пороге стояли полицейские с ордером на изъятие техники.

В офисе "ФинТех Инновации"

Державин собрал экстренное совещание совета директоров. На экранах транслировались новости: "Крупнейший скандал в истории российских технологических компаний", "Промышленный шпионаж и попытка уничтожения улик", "Гений или предатель?"

– Господа, – Державин встал во главе стола. – Ситуация под контролем. Все данные сохранены, алгоритм в безопасности. А предатель… – он сделал паузу, – предатель ответит по всей строгости закона.

Михаил сидел справа от него, безупречный в своем костюме. На его губах играла едва заметная улыбка.

Город за окном жил своей жизнью. Где-то там, в полицейской камере, человек, создавший гениальный алгоритм, ждал своей участи. Его защитный план, который должен был стать спасением, превратился в последний гвоздь в крышку его гроба.

Паутина предательства была сплетена идеально.

Первый день процесса

Москва. Зал суда был полон. Несмотря на закрытый характер процесса, здесь собрались все ключевые фигуры технологического мира России. История гениального программиста, обвиненного в промышленном шпионаже, привлекла внимание даже тех, кто никогда не интересовался IT-индустрией.

Алексей сидел в клетке для подсудимых, внешне спокойный, но внутренне напряженный. Его взгляд то и дело возвращался к Кате, сидевшей в первом ряду. Она похудела за эти дни, под глазами залегли тени, но держалась прямо, словно стальной стержень не давал ей сломаться.

– Суд идет! – объявил секретарь.

Судья, грузный мужчина лет шестидесяти, занял свое место. В его глазах читалась усталость человека, который уже вынес свой вердикт и просто отрабатывает процедуру.

– Слушается дело по обвинению Савельева Алексея Николаевича в промышленном шпионаже, разглашении коммерческой тайны и попытке уничтожения улик…

Первым выступал прокурор – молодой, амбициозный, в идеально сидящем костюме. Его речь была отточена до мельчайших деталей.

– Уважаемый суд, перед нами дело не просто о предательстве корпоративных интересов. Это попытка подрыва технологического потенциала страны. Подсудимый, используя свое положение ведущего разработчика, создал канал утечки секретных данных…

Алексей слушал, как его жизнь препарируют, превращая каждый шаг, каждое решение в звено преступного замысла. Его позднее возвращение домой – "тайные встречи с китайскими агентами". Его работа по ночам – "подготовка данных для передачи". Его осторожность в вопросах безопасности – "попытка замести следы".

Первым свидетелем обвинения стала Юля. Она вошла в зал, избегая смотреть в сторону Алексея.

– Расскажите суду, когда вы впервые заметили подозрительную активность в системе, – предложил прокурор.

– Это началось примерно полгода назад, – её голос дрожал. – Сначала небольшие изменения в коде, потом странные запросы к серверам…

Алексей смотрел на неё, пытаясь понять – действительно ли она верит в то, что говорит, или просто хорошо играет написанную Михаилом роль?

– И вы утверждаете, что эти изменения мог внести только подсудимый?