Но тут в зале началось оживление. Господин директор музея своим сильным, хоть и слегка дребезжащим голосом объявил, что наконец-то дорогие гости (глубокий поклон в сторону отца с мачехой) смогут представить уникальные экспонаты своей выставки, посвященной драконам во всех их проявлениях в культуре и искусстве разных эпох. Он представил отца как профессора археологии и идейного вдохновителя собрания драконьих экспонатов и мадам Десперьян – куратора королевского музея в Сигуситале, искусствоведа и верную сподвижницу.

Слово перешло к отцу, а я всё смотрела на Мано, и в голове крутились идеи одна безумнее другой. С учётом его выкриков сегодня днём достаточно будет наступить на ногу, проходя мимо, и он сам бросится в объятия наручников и камеры. Правда, объясняться придётся и с мэром, и с графом, и с начальником.

– Первые упоминания о драконах восходят к тем бесконечно далёким временам, когда люди ещё жили в пещерах. Наскальная живопись в долине Траско, росписи на стенах пещерного комплекса Ариваро, истуканы с драконьими головами с острова Солидад, – говорил в это время профессор Десперьян, – несомненно свидетельствуют о том, что когда-то драконы соседствовали с людьми и, возможно, помогали выживать нашим очень далёким предкам.

Отцовские речи неизменно вводили меня в состояние летаргического сна. Пока все внимали, до моего слуха долетали лишь обрывки его фраз, и то потому, что заснуть не позволяли широко раскрытые глаза: одним я продолжала наблюдать за графским сынком, а второй неизменно натыкался на фуршетный стол с красивыми и яркими закусками, весьма привлекавшими внимание.

В мозгу из отцовской речи запечатлелись слова «космология», «культурный код», «возрождение» и какой-то странный финальный пассаж, в котором профессор Десперьян утверждал, что в каждом из нас живёт дракон.

Я тут же представила, как из меня вылезает тот доисторический монстр, который стоял в одном из залов музея, только целиком, а не в виде скелета, и неожиданно громко фыркнула:

– Не хотелось бы.

Так как все хлопали, я не думала, что кто-то услышит. Но внезапно рядом раздалось:

– Полагаю, господин профессор выразился метафорически, но вы правы: и мне бы не хотелось.

Я повернулась и увидела, что стою бок о бок с Марселиной Бергони, нашей главной городской библиотекаршей. Это была сухощавая немолодая дама с острым языком и чопорными манерами. Даже странно, что она заговорила со мной так запросто.

– Здравствуйте, мадам Бергони, – проявила вежливость я. – Тоже интересуетесь драконьим наследием?

– Здравствуйте, инспектор, – ответила она. – Я здесь по разнарядке от нашего мэра. У меня и своих источников драконознания хватает.

И на глазах у изумлённой меня с невинным видом прихватила со стола шпажку с нанизанными кусочками ветчины, сыра и ананаса. Одним точным движением отправив всё это в рот, она широко улыбнулась и потянулась за яркой канапешкой.

Мне тут же до жути захотелось сделать то же самое, а в лице библиотекарши вдруг проявилось что-то родственное: мы обе были тут не по своей воле. Но в это время мачеха с торжественным видом откинула бархатную портьеру и сняла с бронзовых столбиков красную ленточку, приглашая всех к осмотру выставки.

– Надо идти, – вздохнула я.

– Идите, – царственно разрешила Марселина, – а я, пожалуй, задержусь.

И она осталась возле фуршетного стола, а я пошла вслед за остальными гостями, и не потому, что хотела повторно осмотреть коллекцию. Просто надо было приглядывать, как выразился капитан. Тем более что мэр с графом уже были в первом зале с живописью.

Важных гостей вдоль стены водила мачеха. Мэр старательно делал заинтересованный вид, граф окинул картины беглым взглядом и явно заскучал, но мадам Десперьян не торопилась в следующий зал. И тут я сделала стратегическую ошибку и столкнулась нос к носу с наглым графским сынком.