– Держись! Значит, переделывать. Быстро. У тебя есть эскизы, наброски? Мы соберем команду, поможем!

– Все было на диске, Никит! – выдохнула София, чувствуя, как слезы наконец прорываются наружу. – Все исследования, финальные макеты, анимация… Без этого… это просто картинки! Конкурс требует полноценный проект! За 48 часов с нуля… это невозможно! Стипендия… – Голос ее сорвался.

Лера снова ринулась ее обнимать, прижимаясь мокрым от слез лицом к ее плечу.

– Я помогу! Я не спать буду! Мы все поможем! Дима, Алина! Мы соберемся у меня, пицца, кофе, и вперед! Мы же команда!

Никита кивнул, обретая почву под ногами в действии.

– Правильно! Не раскисай, Соф! Берем твои старые наброски, что-то вспоминаем, что-то придумываем заново. Главное – дух! Идем, вытаскивай все, что осталось. А ты, – он кивнул Стасу, – спасибо, что попробовал.

София позволила увести себя. Ее мозг отказывался работать. Слова Никиты о «команде» и «духе» казались пустым звуком на фоне цифровой пропасти, поглотившей ее труд. И слова Стаса о том, что файлы были удалены незадолго до поломки, жгли сознание. Случайность? Совпадение? Она посмотрела на Леру, которая лихорадочно набирала что-то в телефоне, видимо, созывая «команду». Ее лицо было красно от слез, но… были ли эти слезы настоящими? Или это была лишь видимость, как ее показная забота? Мысль была предательской, но она засела, как заноза.

Вечер в квартире Леры был шумным и хаотичным. Пицца остывала на столе, чашки с кофе стояли нетронутыми. На большом мониторе Лериного компьютера были открыты разрозненные сканы старых эскизов Софии, сделанные когда-то для черновиков. Дима, развалившись на диване, лениво листал ленту соцсетей. Алина сидела рядом с Софией, пытаясь что-то набросать в графическом редакторе, но ее движения были неуверенными.

– Ну, Соф, – сказал Дима, не отрываясь от телефона. – Давай суть. Что там у тебя с этим музеем было? А то я как-то не вникал, честно говоря. Спортзал, тренировки…

– Дима! – огрызнулась Алина. – Помогать же пришли! Софья, игнорируй его. Вот, смотри, я попробовала сделать логотип по твоему старому наброску… Он так? – Она показала экран. Эскиз был бледной тенью той динамичной, продуманной концепции, что погибла на диске.

София смотрела на экран, не видя его. Она чувствовала себя опустошенной. Попытки что-то воссоздать казались кощунством. Лера носилась по комнате, пытаясь всех организовать.

– Давайте фокус-группу! Соф, расскажи нам свою идею снова! Мы вдохновимся! Никита, ты же креативный, подкинь что-нибудь!

Никита, сидевший рядом с Софией на диване, обнял ее за плечи.

– Не парься так, Солнышко! Сделаем что-нибудь простое, но сочное. Главное – участие. А там видно будет. Не жизнь ведь.

Его слова, должно быть, утешительные, упали в пустоту. «Не жизнь ведь». Для нее это была жизнь. Ее шанс, ее будущее. А он видел лишь повод для «простой и сочной» работы. Она отстранилась от его объятий.

– Мне… нужно воздуха. – Она встала. – Я выйду на балкон.

Балкон Леры выходил на тихую университетскую улочку. Прохладный ночной воздух обжег лицо. София оперлась на перила, глядя на редкие огни окон в общежитии напротив. Где-то там, в одной из комнат, сидел тот самый новичок, Марк. Он видел. Он видел, как Лера пролила воду на эскизы тогда, после защиты. Он видел сегодня в студии… Что он видел? Его спокойный, наблюдательный взгляд всплыл в памяти. Не осуждающий, не сочувствующий – просто видящий.

За спиной, в комнате, голоса сливались в неразборчивый гул. Смех Димы, настойчивый голос Леры, что-то ворчливое от Алины. Голос Никиты, пытавшегося шутить. Ее команда. Ее друзья. Но почему сейчас она чувствовала себя среди них чужой? Почему слова Леры о помощи звучали фальшиво? Почему Дима и Алина так вяло включались? Зависть? Но разве то, что случилось, не было слишком… удобным для кого-то?