Код доступа: Одиночество. Часть 3. Пригода Инна

Дождь барабанил по перрону с назойливой ритмичностью плохого массажиста. Я стояла перед вагоном, ощущая себя героиней того самого романа, где наивная девушка получает "тайное послание судьбы" и сразу же бросается в омут приключений, не удосужившись проверить, есть ли в этом омуте спасательный круг.

– Итак, резюмируем, – пробормотала я себе под нос. – Алтай. Артефакты. Духовный прорыв. И мой верный пёс, которого, как выяснилось, никто не согласился взять на передержку, даже за тройную оплату.

Он сидел в переноске, поджав хвост с таким выражением морды, будто готовился к экзамену по стоицизму. Его взгляд ясно говорил: "Ты называешь это просветлением? Я называю это нарушением Женевской конвенции о правах животных".

– Ты что, не хочешь приключений? – с вызовом спросила я.

Он медленно поднял веко, выпустив в меня заряд немого сарказма, который я прекрасно услышала:

"Приключения? Я мечтал о диване. О своей потрёпанной игрушке-утке. О праве облаивать шорохи за дверью.

Это же не путешествие – это транспортировка заключённого!"

И всю дорогу он методично изображал мученика, вжимаясь в угол переноски и демонстративно прикрывая глаза лапами, будто не в силах вынести зрелище своего падения.

– Неужели ты боишься поездов? – притворно удивилась я.

"Боюсь? Я их презираю! – мысленно фыркнул он. – Двести часов тряски. Ароматный букет из запахов чужих носков, лапши "Роллтон" и туалета, который к третьему дню превращается в филиал Дантова ада. Да, прекрасные условия для духовного роста!"

"Джйотиш-Лока" организовала эту поездку с подозрительной поспешностью, будто сама Вселенная торопилась сказать: "Проветрись!" Что касается ветра – метеорологический прогноз оказался пугающе точным…

– Там тебя ждут ответы, – загадочно произнёс слепой учитель, вручая мне камень с дырой посередине, который выглядел так, будто его только что выкопали из ближайшего огорода.

– Это… артефакт? – почтительно спросила я.

– Нет, но пригодится, – ответил он с такой уверенностью, что я невольно поверила.

Издатель, верный своей традиции, подлил масла в огонь моих сомнений:

– Говорят, там есть особое озеро. Посмотришь в него – увидишь не своё отражение, а…

– А? – замерла я в ожидании.

– Того, кем могла бы стать, если бы не боялась.

Бакс зевнул с таким видом, будто слышал это миллион раз: "Значит, опять будем копаться в твоих страхах. Чудесно. А я-то надеялся хотя бы на шашлык."

Поезд до Барнаула тронулся, увозя нас от Москвы, которая за окном медленно превращалась в туманное воспоминание. Почему именно Горно-Алтайск? Очень просто – оказывается, ши-тцу плохо переносят перелёты. А мой пёс, отвернувшись к стенке, принял позу "обиженный сфинкс".

– Проголодаешься – позовёшь, – мысленно парировала я.

Его спина ответила мне красноречивее любых слов.

Где-то впереди нас ждали горы, сотни фотографий с красивейшими видами и зеркала, обещавшие показать правду. А пока…

Пока поезд укачивал нас в темноте, стуча колёсами навязчивый рефрен: "Ты-не-пра-ва. Ты-не-пра-ва. Тыне-пра-ва."

И, как это ни странно, впервые за долгое время я была готова с этим согласиться.

Барнаул встретил нас ледяным ветром. Поезд, измученный двумя днями и девятью часами Баксовой мизантропии, выплюнул нас на станции с явным облегчением. Далее автобус до "Горно-Алтайска".

– Ну что, просветлел в пути? – поинтересовалась я, вытаскивая переноску, из которой торчал лишь хвост – последний белый флаг капитуляции перед реальностью.

Четвероногий ворчун вылез, отряхнулся с достоинством опального аристократа и мысленно бросил: "Если просветление – это бесконечные дни тряски, ароматы дешёвой лапши и сосед, играющий на своём смартфоне с включённым звуком", то я, пожалуй, Будда."

И уже в "Горно-Алтайске" нас встретил таксист Аркадий. Его "Лада" цвета "увядший абрикос" и улыбка, настолько широкая, что сразу вызывала подозрения – не голограмма ли он?

– В горы? За духовностью? Без проблем! – заразительно веселился он. – Только предупреждаю: там шаман Сергей сейчас "энергии чистит", так что, если вас начнёт колбасить – это не мой водительский косяк..

Шаман Сергей (он же "Проводник в иные миры", он же владелец лавки "Сувениры + Карма") встретил нас у своей юрты, попивая "Байкал" и заедая его чак-чаком. Мой "радар" чётко уловил его мысли: "О, новые жертвы… тьфу, искатели! Камень с дыркой привезли? Жаль. Не удалось втюхать свой за пятьсот рублей."

– Я покажу вам "энергетический портал", – заявил он вслух, – а потом мы отправимся к озеру "Ай-НеВерь-Своим-Глазам". Особенность: отражает не лицо, а внутренние страхи.

Бакс, заглянув в воду, увидел там… пустую миску. Именно в этот момент Аркадий "случайно" забыл нас, сославшись на срочную помощь тёще в огороде.

"Кафе у Дури" встретило нас "просветлённым борщом" (без сметаны – она, оказывается, "забивает третий глаз"). Здесь шаман Сергей неожиданно признался, что он "немного не шаман" – моё невольное мысленное воздействие, видимо, сработало.

– Я вообще бухгалтер с Урала, – сознался он. – Но тут, понимаешь, спрос на духовность… а ты попробуй мои чебуреки – они действительно божественные!

Гора "Понятия-Не-Имею" по легенде была вотчиной "старца-провидца". На деле же мы встретили деда Ивана, торгующего мёдом и раздающего мудрости: "Любишь себя? Молодец. Не любишь? Купи мёда, полюбишь."

Вскоре я полностью согласилась со своим спутником: "Обратно в Москву!" С новым знанием: если где-то пишут "место силы" – значит, там нет Wi-Fi, зато есть шаман-аферист. Названия пунктов нашего путешествия конечно же отличаются, но на тот момент в моей голове они звучали именно так…

На прощание Бакс мысленно подвёл итог: "Следующее путешествие – или в Турцию, или вообще в никуда. Я не духовный – я собака. Мне бы косточку и диван."

В поездке выяснилось: моя способность слышать мысли стала настоящим проклятием. Шарлатаны выдавали себя, мысленно подсчитывая доходы, а настоящие знатоки духовных практик шарахались от меня с животным страхом. В итоге я действительно проветрилась и поняла главное: чтобы разобраться в себе, не обязательно уезжать на край света.

И ещё я осознала: "любовь к себе" – это, возможно, просто разрешение иногда быть глупой, доверчивой

и… да, верить в камни с дырками. Хотя бы потому, что это очень смешно.

Когда колёса нашего поезда отстучали последний ритм на московских рельсах, я вдруг осознала: мы привезли в рюкзаках не только грязные носки и коллекцию камней. Мы везли домой нечто более ценное – новую версию меня. Той же модели, но с обновлённым программным обеспечением – будто кто-то нажал "reset", оставив только нужные системные файлы.

Москва встретила нас привычной суетой, но теперь я разглядывала её как обновлённое приложение – интерфейс тот же, а функционал воспринимается иначе. Те же дома, те же улицы, но… будто кто-то подкрутил контрастность. Оказалось, "места силы" работают по принципу Wi-Fi – сигнал ловится везде, если знать пароль. А пароль, как выяснилось, – "перестать искать специально".

– Ну что, – спросила я Бакса, с трудом вытаскивая перегруженный рюкзак из такси, – мы нашли то, зачем ехали?

Он фыркнул, мысленно роняя: "Я нашёл, что в горах полно интересных столбов. А ты, кажется, нашла инструкцию по эксплуатации себя. Только давай без фанатизма – следующую поездку планируем не раньше, чем у меня отрастёт подшёрсток".

Две недели тряски по алтайским дорогам проредили мои мысли как хороший дефрагментатор. Ненужные процессы завершились, оставив только необходимое:

– Серпантины, перезагрузившие систему ценностей.

– Водопады, сбросившие кэш накопленных обид.

– Озёра, отразившие не только небо, но и давно забытые части души.

Я вдруг увидела очевидное с ясностью человека, случайно нашедшего очки у себя на макушке:

– Мой город прекрасен, даже серые дома смотрятся как декорации для фильма о счастливой жизни.

– Всё отлично, если не зацикливаться на том, что могло бы быть "ещё лучше".

– Я молода (по меркам секвойи) и симпатична (если не включать верхний свет).

– Друзья бывают разными: виртуальными, воображаемыми, и самыми верными – теми, кто спит у твоих ног и ворчит на твои философские откровения.

Барбос, наблюдая за моим прозрением, мысленно заметил: "Наконец-то ты догнала то, что я знал ещё щенком. Хотя насчёт "симпатичной" ты всё же слегка преувеличила – я видел тебя утром после палатки".

Я рассмеялась. Даже его собачий цинизм теперь казался мне не раздражающим, а трогательным – как системные уведомления, которые когда-то бесили, а теперь стали частью личного digital-фольклора.

Когда я погрузилась в объятия собственной кровати, как же она оказалась мягче любых ортопедических ковриков, в голове звучал главный урок Алтая: счастье – не в геолокации, а в правильных настройках зрения.

Даже если твой "храм вселенной" – это однокомнатная квартира с собакой.

А утром я обнаружила, что "артефакт" слепого учителя прилично отполировался у меня в кармане и идеально держит чашку кофе. Вот и вся духовность – иногда самые глубокие откровения оказываются самыми приземлёнными. Главное – вовремя переключать фокус. И иногда – уезжать достаточно далеко, чтобы разглядеть то, что всегда было рядом.