– Все еще в туалете, – ответил лейтенант Колле.

– Парень не спешит. – Капитан посмотрел поверх плеча подчиненного на красную точку навигатора на экране ноутбука.

В идеальной ситуации объект наблюдения не ограничивали во времени и предоставляли ему максимальную свободу действий, чтобы у него появилось ложное ощущение безопасности. Лэнгдон должен вернуться по своей собственной воле. Но прошло уже почти десять минут. Что-то слишком долго засиделся.

– Капитан, – позвал его с другого конца кабинета один из сотрудников. – Думаю, вам стоит ответить на этот звонок.

– Кому я понадобился? – спросил Фаш.

Подчиненный нахмурился.

– Это начальник криптологического отдела.

– Что ему нужно?

– Он по поводу Софи Невё, месье. Что-то не складывается…

Через несколько минут капитан завершил разговор и, подойдя к лейтенанту Колле, приказал позвонить Софи. И когда та не ответила, принялся нервно расхаживать по кабинету.

– Почему она не отвечает? Ты ведь звонил на ее мобильный? Я же видел, что телефон при ней.

– Может, сел аккумулятор. Или выключен звонок, – предположил Колле и, в свою очередь, спросил: – Зачем звонил криптолог?

Капитан резко повернулся к нему.

– Сообщить, что они не нашли никакого смысла в орденских личинах и какой-то золе. Что определили последовательность цифр как числа Фабиаччи, но не видели в ней никакого смысла.

Колле оторопел.

– Но они же прислали агента Невё специально для того, чтобы она нам все это доложила!

– Они не направляли к нам агента Невё, – покачал головой Фаш.

– Как так?

– По словам начальника криптографов, он вызвал свою команду и приказал разобраться со снимками, которые я ему прислал. Затем появилась Невё, взглянула на фото Соньера и код на полу и, не сказав ни слова, ушла. Начальник не осудил ее поведение. Понял, насколько ее расстроило то, что она увидела.

– Расстроило? Почему?

Фаш ответил не сразу.

– Я этого не знал, и, судя по всему, ее начальник тоже. Ему сообщил один из ее коллег. Получается, что Софи Невё внучка Жака Соньера.

Не успели они как следует осознать эту новость, как тишину музея нарушил сигнал тревоги.

– Большая галерея! Мужской туалет! – объявил техник.

– Где Лэнгдон? – набросился Фаш на лейтенанта.

– Все еще там. – Колле показал на мигающую красную точку на плане этажа на экране ноутбука. – Господи! Разбито стекло в мужском туалете! Он перемещается к подоконнику!

Фаш не терял времени. Выхватив револьвер из наплечной кобуры, он бросился вон из кабинета.

Колле наблюдал, как мигающий маячок приблизился к оконной раме. А затем произошло нечто совершенно неожиданное. Красная точка вышла за пределы периметра здания.

– Боже праведный! – Лейтенант вскочил на ноги и, поспешно изменив настройки навигатора, увеличил масштаб, чтобы определить точное местонахождение сигнала.

Маячок лежал посреди площади Карузель и больше не двигался. Лэнгдон выпрыгнул из окна!

– Он бросился вниз! – гаркнул Колле в рацию, перекрывая далекий рев сирены. – Сигнал показывает, что он на площади Карузель!

Фаш услышал слова лейтенанта, но их смысл не дошел до него. Он продолжал бежать. Коридор казался бесконечным. Когда он пронесся мимо тела Соньера, его взгляду открылось крыло «Денон».

– Постойте! – В рации снова раздался голос лейтенанта Колле. – Боже, сигнал перемещается! Лэнгдон не разбился. Он двигается. Набирает скорость. Перемещается слишком быстро.

Лавируя по коридору, Фаш бросился к двери туалета. Сирена ревела так, что голос в рации был едва различим.

– Он, должно быть, в машине! Думаю, что он в машине! Не могу… – Слова лейтенанта утонули в реве сирены.

Фаш с револьвером в руке ворвался в туалет и, морщась от нестерпимого звука, огляделся.