— Да, пока ничего лучше императорской защиты нет. Хоть она не без изъянов, но погрешности допустимы и перекрываются обычными родовыми заклинаниями защиты. К тем же пограничным камням у меня больше претензий, и в любом случае я буду против их выращивания.

— А вам известно, как их растили? — не удержался от восклицания Георгий.

— Да. По сути, это та же технология, что и закладка нового алтаря-источника для первого поколения рода.

Князь поперхнулся.

— Скверну в зад! Простите, — смутился Песочный. — Но откуда вы это знаете? Мой прадед в своё время отдал целый город за знание о создании нового источника для отделившегося брата.

— Когда-то все это знали. Как бы иначе возникли кланы во множестве?

— Но это было слишком давно… и после реформы записи с упоминаниями об этом вовсе исчезли.

— Мои предки сохранили знания. Если бы ваш прадед обратился в наш клан, то возможно знание о закладке и выращивания кланового источника обошлось бы вам дешевле.

Князь обижено поджал губы и даже отвернулся. Анха снисходительно улыбнулась и приняла условия игры. Так было уже не раз: Георг обижался, а она подлизывалась и этим смягчала его сердце. Для него это было важно. Анха не отвечала ему взаимностью на предложение о замужестве, хотя он давно стал ей дорогим человеком. И она видела, что он нуждается в видимых доказательствах своей необходимости, важности и любви.

Так уж получилось, что Георга любили только она и её сын Алька, а многочисленная родня Песочного давно охладела к нему. Впрочем, потомки признавали его полезность семье и относились с уважением, но постоянно рискующему своей жизнью князю этого было мало. Он засыхал без ласковых слов и потакания его капризам.

Сын Анхи обожал князя и всегда нёсся ему навстречу, запрыгивал на руки и крепко обнимал за шею. Граф Алексис ревновал, а Песочный раздувался от гордости и довольства.

Анха же думала в эти моменты о том, что Георг ошибается, считая, что он сыт по горло родительской ответственностью и гордостью за своих отпрысков. Так считал старый князь, которого семья высмеяла за тягу к знаниям и жизни, а получивший молодость Георг не успел сойти с накатанной дорожки, состоящей из прошлых привычек. Ему просто некогда было осознать, что его внутреннее состояние помолодело вслед за телом. Да, накопленный опыт остался с ним, но вернулась острота восприятия, обновилась скорость мысли, возобновилась потребность в эмоциях, любви, дружбе!

— Георгий, вы хмуритесь и тем самым раздираете моё сердце в клочья! — кладя руки на плечи князя и слегка разминая их, ласково произнесла Анха.

— Ах, если бы! — усаживаясь в кресло и показывая, что неплохо бы устроить ему сеанс массажа головы.

Княжна покорно встала позади и подключив магическое зрение, начала прорабатывать видимые ею линии. Она слышала о массаже головы ещё на Земле, но научилась этому только здесь. Училась интуитивно, стараясь помочь своему ребенку, когда источник признал, что не может в полной мере воздействовать на магическую систему Алика. Массаж помогал сыну расслабиться и взаимодействовать с энергией источника.

Князь заснул моментально, но Анха продолжила разминать линии и точки его головы, слегка подпитывая своей силой. Теперь Георг проснётся свежим и отдохнувшим.

Вот только как ей сказать о том, что князь не полетит вместе с ней? Её отсутствие станет крайне нежелательным для всего союза городов, а если улетит ещё и Песочный, то ситуация перейдёт в разряд критической.

Анха услышала лёгкий шорох и оглянулась. У дверей стоял Алик и старался понять, сможет ли дядя Георг поиграть с ним или нет. Княжна приложила палец к губам и накрыв князя пледом, на цыпочках подошла к сыну.