Во-вторых, для своей публичной деятельности архиерей, занимавший постоянную кафедру (а не перемещавшийся с места на место епископ-миссионер), должен был иметь определенные условия и в первую очередь обладать соответствующим его статусу кафедральным храмом. Не любая церковь для этого подходила, что ясно подчеркивает указание Константинопольского патриарха Луки Хрисоверга (1156–1169): «Архиереи не творят священнодействий в неинтронизированных храмах, потому что унижается архиерейское достоинство, раз там нет трона, на котором епископ по-апостольски водружается, а также того другого, что составляет освященность и благолепие храма»71. Следовательно, любой иерарх и тем паче митрополит, в том числе Росии, не мог священнодействовать без храма с горним местом и другими архиерейскими приспособлениями (типа синтрона и омфалия). Даже в случае быстрого создания местной кафедры она возникает все равно через некоторое время после крещения: в Польше между крещением Мешко и учреждением Познаньской епископии прошло почти три года; в Болгарии между крещением Бориса и учреждением латинской архиепископии – три года, а греческой – шесть лет; в Венгрию епископ из Константинополя был назначен лишь после крещения второго правителя, а в Алании патриаршая миссия, крестившая алан, фиксируется более чем за два года до приезда архиепископа.

Между тем первый соборный храм Киева – Десятинная церковь72 – был закончен только в 995 или 996 году, что, вероятно, и вызвало задержку с приездом митрополита на Русь. Как уже неоднократно указывалось73, из-за длительного отсутствия в Константинополе императора Василия II, занятого военными походами, в византийской столице по несколько лет не поставляли нового патриарха, который только и мог рукополагать митрополитов и автокефальных архиепископов: такие периоды вдовства столичной кафедры известны между смертью Николая II Хрисоверга 16 декабря 992 года и поставлением Сисиния II 12 апреля 996 года и между его смертью 24 августа 998 года и поставлением Сергия II Студита в июле 1001 года. Получается, что Николай Хрисоверг умер вскоре после закладки Десятинной церкви в 991 году, а новый патриарх Сисиний был поставлен только весной 996 года, когда киевский собор был уже освящен74. Это обстоятельство также не дает сильно развести по времени учреждение митрополии Росии и приезд ее митрополита в Киев: если бы он был назначен уже давно и не приезжал из-за отсутствия кафедрального собора, то должен был бы возглавить в 996 году его освящение. Конечно, уже поставленный митрополит формально мог быть переведен на Русь и без патриарха, по решению σύνοδος ἐνδημοῦσα (собора присутствующих в Константинополе архиереев), однако совершенно невероятно, чтобы столь важное политическое решение принималось без участия императора, который, как мы видели, в эти годы отсутствовал в столице.

Но почему нельзя было быстро построить для митрополита деревянный собор, ведь уже на раннем этапе русского церковного зодчества такие храмы известны, причем как раз в древнейших епископских центрах: две церкви в Белгороде, упоминаемая в НIЛмл первая Св. София Новгородская и, вероятно, сгоревшая в 1017 году Св. София Киевская75? Однако строительство любого храма может вестись лишь под руководством специалистов (коих на Руси к 988 году не было): показательно, что в Белгороде пол деревянной церкви был выложен керамическими плитками, традицию изготовления которых принесли с собой византийские строители Десятинной церкви. Да и сама идея возводить большие деревянные церкви выглядит более революционной, чем приглашение византийских мастеров каменного строительства. Таким образом, построить митрополичий собор мгновенно было невозможно, и даже если первые соборы Белгорода и Новгорода были деревянными, они следовали за каменным киевским.