Ни штатива, ни камеры.

Но рядом с песочными часами лежала пара ножниц.

Никола снова обернулся и увидел огромные глаза сына.

Ему показалось, что он утонул в них.

Спустя четыре дня

Марцио Монтекристо не тешил себя иллюзиями: это утро началось чересчур хорошо, и так не могло продолжаться слишком долго. Хотя в тот день городские службы и вывозили стеклянные отходы, дворник не проснулся в три утра, как обычно, и не устроил жуткий гвалт, словно ему хотелось разбудить всю улицу. Эфизьетто, пинчер синьоры Пудду, жившей этажом ниже, не начал лаять в 5:50 как резаный, чтобы успокоиться лишь к восьми утра. Поставив кофеварку на огонь, Марцио не задремал за столом. Он частенько бросал ее на произвол судьбы: кофе кипел до тех пор, пока не переливался через край, пачкая плиту и наполняя кухню запахом гари, который выветривался лишь через несколько недель. Марцио насладился бодрящим напитком на балконе под лучами рассветного, еще неуверенного солнца и мелодичное пение птиц. Их трели были гораздо приятнее привычных воплей матерей, торопящих своих опаздывающих детей, или жен, злящихся на мужей, не способных найти пару одинаковых носков в комоде.

Без особой надежды Монтекристо встал под душ, готовясь к оплеухе в виде ледяной струи, хоть он и оставил кран открытым более чем на минуту, чтобы холодная вода протекла. Но, по-видимому, в то утро водонагреватель был в хорошем настроении: температура была настолько идеальной, что Марцио наслаждался водными процедурами целых десять минут.

Уверенный, что неприятности поджидают за углом, он вышел из дома и направился к своему «Гуцци Эльдорадо» 1973 года выпуска. У него уже была приготовлена пачка бумажных платочков, чтобы вытереть с сиденья воду, стекающую с сохнущего белья, которое соседка с третьего этажа каждое утро развешивала прямо над его мотоциклом. Марцио провел рукой по кожаному сиденью, не веря своим глазам: сухо. Он посмотрел на балкон и заметил, что мокрое белье висело в левой части сушилки.

– Хорошо. Значит, тебя точно ждет разряженный аккумулятор, – пробормотал мужчина, все больше удивляясь благосклонности судьбы.

«Гуцци» завелся с первого раза, чего, вероятно, не происходило с 1973 года, когда отец Марцио купил его.

Монтекристо доехал до центра города без привычных пробок. Ни один автомобилист не покусился на его жизнь, ни один светофор не задержал его. Он въехал в район Стампаче и нашел свободное парковочное место перед книжным магазином. Магазином, который до сих пор не попал под арест, несмотря на огромные долги перед парочкой банков и разными издательствами. Марцио не ждали привычные сорок коробок с новинками, на разбор которых уходило два-три дня. Его бедная поясница едва не расплакалась от счастья.

Владелец книжного снял шлем и недоверчиво покачал головой. Почти девять утра, а он еще ни разу не выругался. Такого не случалось уже много лет. Он поднял рольставни и с удивлением отметил, что накануне не забыл выключить свет в зале. Кошки еще спали и потому не встретили его привычным презрительным взглядом. Марцио включил компьютер и огляделся. Коробок с книгами, которые требовалось внести в базу данных, не было. Марцио нашел последнюю капсулу и приготовил кофе. Маленькими глоточками выпил его, листая «Обскуру» – потрясающее иллюстрированное издание с рассказами Эдгара Аллана По, одного из своих любимых авторов, и слушая по радио Burning Down The Prairie – песню, идеально подходящую для того, чтобы день задался с самого утра.

Когда дверь магазина распахнулась, Марцио тут же понял, что счастливым минутам пришел конец.