Бабушка, пока наливает чай, обычно расспрашивает Владика, как день проходит. Но сегодня она вдруг спросила:

– Друг мой, – а она очень часто так называет внука, и Владик точно знает, что он бабушкин не только внук, но и друг, – ты когда с улицы пришёл, ты какой мне вопрос задал?

   Владик пожал плечами и стал маленькими кусочками отщипывать печенье курабье, потому что хотел добраться до серединки – глазка из повидла.

   Бабушка сначала поставила на стол не чашку внука, а свой бокал:

– Ты спросил: «Есть ли есть», помнишь?

   Владик ждал чай и покорно кивнул, хотя он точно не помнил, что спрашивал.

   Наконец бабушка поставила перед ним чашку, присела сама. Увидев на столе крошки от печенья, подставила внуку блюдце.

   Владик пил чай, ел курабье и слушал бабушку, которая говорила:

– Друг мой, я хоть и работала медиком, – а бабушка часто называла себя медиком, отчего многие думали, что она доктор. Но Владик так не думал, потому что при слове «доктор» он всегда вспоминал сердитого врача, с которым ему довелось тесно пообщаться, когда он сломал руку, и Владику совсем не хотелось, чтобы бабушка была таким доктором.

   Поэтому, как только бабушка произнесла слово «медик», Владик моментально вспомнил белый кабинет, жилистого дядьку в шапочке, на которой почему- то были нарисованы детские покемоны, и как этот доктор совсем не обращал на него внимания, а только всё время разговаривал с папой и мамой. Потом обманул Владика, сказав, что просто руку посмотрит, а сам так дёрнул, что Владик закричал изо всех сил. То, что доктор потом улыбнулся и сказал: «Ничего, солдат, жить будешь!» – Владику не понравилось. Он ведь руку сломал не тогда, когда в вой ну играл, а на горке. Он бы, конечно, всё это мог рассказать врачу, тем более рука уже стала болеть не сильно. Но мама учила взрослых не перебивать, а Владик был мальчик послушный.