— Макс… — Соня пыталась собраться с мыслями.

Сначала она хотела начать оправдываться, ведь его мать не звонила и ничего у нее не просила. Но вспомнила, что уже много раз попадалась на этом: он все равно верит матери, а ее считает лгуньей. Следом пришла мысль, что да, из-за этого не уходят, уходят потому, что вокруг беспросветная безнадега. И еще потому, что хочется другой жизни. Пока молодая. Но Соня поняла, что ничего не должна ему объяснять. Да ей и не хотелось. Она вымученно улыбнулась и четко выговорила:

     — Уходи.

И попыталась закрыть дверь, но он вставил ногу в проем и, чуть подтолкнув Соню, вошел и огляделся.

- Не стыдно по чужим квартирам шляться? Может, ты за деда Гришу замуж собралась? — он скривился, пытаясь изобразить улыбку.

     — Деда Гриши уже неделю как нет на этом свете.

Макс опешил. Уставился на Соню и тихо пробормотал:

     — Я неделю назад был у него. Ты шутишь?

     — Нет.

     — Почему мне не сказала? Как это случилось? Я бы все организовал…

     — Мне не нужно от тебя ничего. Я думала, что ты понял это.

Максим нервно сглотнул и взъерошил волосы.

     — Наконец-то до меня дошло! — он оскалился, пытаясь держать себя в руках: — У тебя есть другой!? — это был и вопрос, и утверждение.

     — Пока нет. Но я могу тебе обещать — очень скоро будет.

Он зло ухмыльнулся:

     — Играешь со мной? Крутишь, вертишь, запутать хочешь? Не выйдет! Я хороший игрок. Проиграешь, на коленях приползешь!

     — Я не играю в любовь. И тебе не советую.

Соня обошла его и открыла входную дверь, но Максим не шелохнулся, только одними губами прошептал:

     — Я квартиру освободил. Она твоя. Возвращайся.

     — Спасибо. Мне есть где жить.

     — Вот так вот возьмешь и разорвешь все, что было между нами? Все двадцать лет нашей жизни?

     — Между нами давно ничего нет. И я тебе уже объяснила: пока я молодая, я собираюсь начать новую жизнь. В той, прошлой, я всегда была одна. Сейчас я хочу семью: мужа, хочу еще родить детей. Хочу настоящую жизнь, понимаешь? Не мужчину, который приходит на тарелку борща раз в неделю, а мужа — реального, который будет засыпать и просыпаться со мной в одной постели, которого я буду каждый день кормить завтраками и ужинами.

     — Я так понимаю, что это ультиматум? Или я женюсь на тебе, или пошел я на хер, да?

Соня молчала. Да, с одной стороны ее требования были похожи на ультиматум, но с другой… она просто хотела начать жить по-другому… по-нормальному, как все. Да, банально. Но она хотела самую обычную семью! Неужели это так много?

     — И вот, что я тебе скажу, милая Соня, — Максим засунул руки в карманы и выпрямился, — я не позволю тебе крутить мной, поняла? Никогда этого не будет! Даже не мечтай. Я не буду бегать за тобой и унижаться!

Соня легонько подтолкнула его, Максим сделал шаг назад и оказался за порогом. Его спесь вмиг испарилась, и он заговорил уже другим голосом, спокойным и более мягким:

     — Я твой мужчина, хочешь ты этого или нет. Считаешь ли меня таковым или нет, но ты зависишь от меня, и я за тебя отвечаю. Я еще раз повторяю тебе, что освободил квартиру и ты можешь возвращаться. Она твоя.

     — Эта квартира твоей матери.

     — Только по документам. Ты же сама знаешь, что она не суется туда.

     — Только потому, что ненавидит меня.

     — Соня!

     — Все! Надоело!

Она резко закрыла перед ним дверь и услышала его голос:

     — Соня, открой, мы не договорили.

     — Иди с мамой договаривай! И не приходи ко мне больше никогда.

Соня услышала, как Макс побежал по ступенькам. Она его обидела. Он ненавидел, когда она обижала Ариадну Адамовну.