У Альберта Леонидовича была жена, она вышла в коридор и, увидев разрыдавшегося супруга, смахнула набежавшие на глаза слезы и потянула мужа за руку. Дедуля отстранился от Сони, взял ее за плечи и повел на кухню, а сам поспешил в комнату, там достал какую-то бумагу из шифоньера и протянул девушке.

     — Сам лично еще полгода назад ходил с ним к нотариусу. Гриша Светке ничего оставлять не хотел! А тебя любил как родную. Ну, что я говорю? Ты и так все знаешь.

Соня прошлась глазами по документу. Это была дарственная на квартиру деды Гриши. Девушка испуганно смотрела то на бумагу, то на Альберта Леонидовича.

     — Я считаю, что справедливо! — опять заговорил дедушка. —Кому, если не тебе? Этой наглой Светке, которая за последние десять лет один раз позвонила и поздравила с днем рождения?

     — Она меня выгнала, а Мария Григорьевна к вам направила…

     — Мы тебе звонили… Жаль, не попрощалась с Гришей… А про Светку не переживай. Покажешь документ и вызовешь полицию. Они ее мигом уберут, если она сама не соизволит. Ишь ты, раскатала губу! А вот фигушки ей с маком! — дед изобразил из пальцев дулю и показал куда-то в окно.

Потом они втроем пили чай, и Альберт Леонидович рассказал, что дед Гриша почувствовал, что скоро умрет, позвонил, попросил прийти попрощаться, присмотреть за любимой внучкой Соней и передал дарственную, он не хотел ее оставлять в квартире.

Потом они решили, что лучше не устраивать разборки со Светланой на ночь глядя.

— Уже поздно, заночуешь у нас, а завтра я с тобой пойду. У меня и ключи запасные есть. Вместе мы с ней справимся!

Утро было сложным. Соня, как проснулась, позвонила Веронике, рассказала ей все про деда Гришу и дарственную.

     — Жалко, конечно, его. Представляю, как тебе тяжело. Я помню, как он к тебе хорошо относился. Да и тебе был и за отца, и за деда! Мировой мужик, что тут скажешь. Я подъеду к десяти к нему на квартиру, хорошо?

Наглая и умная Светлана сразу поменяла свое отношение к происходящему, когда увидела в коридоре Соню с Альбертом Леонидовичем и дарственную на квартиру на имя Сони.

Света моментально превратилась в несчастную жертву, которой срочно требуется помощь и стала умолять Соню поделиться жилплощадью. Сначала отпор наглой родственнице давал Альберт Леонидович:

     —  У тебя своя жилплощадь есть. Вот и шуруй туда! О Грише ты сто лет не вспоминала, а как помер — туточки? Собирай вещи и уматывай, пока я полицию не вызвал!

Чуть позже подошла «тяжелая артиллерия» в лице Вероники. Та церемониться не стала, а накидала все женские вещи, которые нашла в квартире, в чемодан и выставила его за дверь.

     — Не беси меня, женщина! — грозно твердила Вероника, пока Светлана рыдала и тянула Соню за здоровую руку.

     — Сонечка, ну что же ты творишь? Ты же не такая жестокая!

Сначала Соня хлопала влажными от слез глазами и растерянно смотрела по сторонам. Но когда встретилась с грозным взглядом Вероники, сразу взяла себя в руки и выпалила:

     — Я не жестокая. Я справедливая и поступлю с вами ровно так же, как вы со мной.

— Я буду бороться за эту квартиру! Я докажу, что дед был не в себе, когда подписал эту филькину грамоту!

     — Да, да, конечно. Иди доказывай, — ворчала Вероника, подгоняя Светлану к выходу.

Когда наконец-то родственницу удалось выпроводить, и Альберт Леонидович, поцеловав Соню в лоб, тоже удалился, Соня с Вероникой прошлись по комнатам.

     — Ну что, подруга? Согласись, как только я опять появилась в твоей жизни, у тебя начался невероятный фарт!

Соня удивленно уставилась на подругу:

     — Это в чем же? Что мой любимый дед Гриша умер?