– Слушай, а эти новостройки здесь всегда были? Мне кажется, я не помню этот район.

– Неа. Выросло как грибы. Буквально вот на моих глазах.

– О, это же тут была масштабная стройка. Вспомнила забор.

– Да! На нём ещё чуть не повис, – Аня осеклась. – Ну, когда мы путь сократить решили.

– Точно. Не помню, зачем спешили тогда. Но получилось по классике: самое увлекательное путешествие началось с попытки найти короткую дорогу.

Город ощущается заколдованной картой. Каждый угол таит в себе какую-нибудь историю. Алисе казалось, что она видит призраки смеющихся подростков, взрывающих возле озера хлопушки и жгущих бенгальские огни, запивая новогоднее счастье шампанским, запрятанным в шарф. Их же, разукрашенных, одетых в странные наряды, шагающих по сонным улицам к фудкорту. Толпой собирающих одуванчики в украденные в продуктовом пакеты, чтобы варить на мангале варенье, которое потом всё равно выльют под куст.

На пруду тронулся лёд.

– Чёрт, а я ведь в ту зиму так и не покаталась на коньках. Зря привозила из дома.

– Тут для особо одарённых табличка висит. – Аня махнула в сторону знака, запрещающего выход на лёд.

– Разве нас такие мелочи останавливали?

Аня, одетая в лёгкую куртку, начала замерзать. Двинулись в направлении общежития.

– Ты чего не по погоде?

– Да у меня пуховик совсем износился, а стипендия… Сама знаешь.

– Попроси у матери? Ситуация так себе. Или даже на это не даст?

– К чёрту её. Дать она, конечно, даст. А потом потребует что-то взамен. И, поверь, холод для моего здоровья менее вреден. Да и потеплеет уже скоро.

Алиса проводила подругу до дверей общежития. Зайти на чай отказалась – не хватало ещё засидеться: вчера еле уговорила охранников пропустить её в школу после отбоя.

Отвела последнее занятие – пора уезжать. Аня вызвалась проводить. За три дня сблизились. Казалось, и не было пропасти из стольких лет молчания без причин. Вроде не ссорились. Просто Алиса поменяла университет и не хотела иметь никаких связей с прошлым. Так, может, и не увиделись бы больше, если бы не эти внезапные сборы. Алиса уже благодарила организаторов, в последний момент выдернувшим её из очередного путешествия в северную столицу. Долгопрудный оказался неплохой альтернативой на мартовские праздники, так удачно примкнувшие к выходным.

Дорога до станции электрички лежит через ностальгию. На автомате подняла голову вверх, досчитала до девяти. Кажется, разглядела знакомый тёплый свет лампы.

– Не бережёшь ты электричество?

– Что?

– Свет в комнате не выключила.

Аня сообразила не сразу. Проследив за взглядом, подняла голову тоже.

– А, меня переселили. В нашей комнате теперь первокурсницы какие-то живут.

Запорошённая снегом аллея, тихое звёздное небо. Две фигуры на пути к станции электричек. Свежеуложенный чёрный асфальт, прочерченная велодорожка.

– Как дорогу, однако, облагородили. Ещё недавно тут сплошная грязь была и перелесок: мечта маньяка. – Алиса осеклась, подумав, что дорогу могли починить уже пару лет как.

– Ага. В прошлом сентябре здесь работы были, приходилось на дальнюю станцию бегать.

– О, это та, через которую мы на заброшку вышли?

– Было такое. Правда, она теперь выглядит как бизнес-центр: стекло, металл, эскалаторы.

– Интересные у тебя представления о бизнес-центрах…

– Мне и не пригодится. Я в науку пойду, мне светят только пыльные лаборатории.

– Да ладно, в Сколково довольно красиво.

– Поверю. За станцией, кстати, выстроили новый жилой квартал. Как раз на том пустыре, через который мы боялись идти. Честно говоря, не уверена, жива ли ещё та усадьба.

– Жива, думаю. Это ж культурное наследие было какое-то… Я её рисунок видела в Третьяковке на какой-то из экспозиций.