Она вышла за десять минут до назначенного срока. Ночь была холодной, ветреной. Фонари бросали на тротуар островки желтого света, за которыми начиналось царство глубоких, зыбких теней. Она стояла, кутаясь в пальто, пытаясь казаться спокойной, но каждый звук – скрип тормозов автобуса, шаги прохожего – заставлял ее вздрагивать. Он приедет. Он приедет ради меня. Эта мысль перевешивала смутную тревогу от его тона.

Черный внедорожник, большой, мощный, как хищный зверь, бесшумно подкатил к тротуару ровно через сорок минут. Окно со стороны пассажира опустилось.

– Садись.

Алиса открыла дверь. Внутри пахло дорогой кожей, холодком и тем же неуловимым озоном, что и от него самого. Макс был за рулем. Он кивнул в ответ на ее робкое «привет», не улыбаясь. Его профиль в свете приборной панели казался высеченным из камня – резким, неумолимым.

– Пристегнись.

Она послушно щелкнула ремень. Машина тронулась с места плавно, но с ощутимой мощью двигателя. Музыки не было. Только тишина, нарушаемая шумом мотора и ветра за стеклами.

– Куда мы едем? – рискнула спросить Алиса, когда они выехали на пустынную ночную трассу, ведущую за город.

– Туда, где тихо. Где не надо кричать, чтобы тебя услышали. – Он бросил на нее быстрый взгляд. – Тебе нравится тишина, Алиса? Или ты боишься того, что можешь услышать в ней?

Вопрос был странным, колющим. Алиса промолчала, глядя на мелькающие за окном черные силуэты деревьев. Тишина в машине действительно была гнетущей. Она наполнялась его присутствием – плотным, давящим. Ей хотелось что-то сказать, спросить, но слова застревали в горле. Он, казалось, не нуждался в разговоре. Он просто вел машину, его внимание полностью сосредоточено на дороге, но Алиса чувствовала, что он видит ее смущение, ее неуверенность. И это забавляло его.

Они свернули на узкую проселочную дорогу, потом въехали в ворота какого-то парка – старинного, заброшенного, с полуразрушенными статуями и заросшими тропинками. Машина остановилась на небольшой площадке перед огромным, пустым каменным бассейном фонтана. Лунный свет, пробиваясь сквозь редкие облака, серебрил мраморные обломки и черную воду, покрытую опавшими листьями. Было красиво. Жутковато. И абсолютно безлюдно.

Макс выключил двигатель. Тишина обрушилась с новой силой – теперь ее нарушал только шелест ветра в голых ветвях да редкое капанье воды с краев бассейна.

– Нравится? – спросил он, выходя из машины.

Алиса последовала за ним. Воздух был ледяным, пробирал до костей.

– Да… необычно. – Она огляделась. – Как вы нашли это место?

– Знаю много необычных мест, – уклончиво ответил он. – Для необычных людей. – Он подошел к краю бассейна, засунул руки в карманы кожаной куртки, которую надел поверх водолазки. – Подойди. Не бойся, не укушу. Пока что.

Шутка? Угроза? Алиса не поняла тона. Она подошла осторожно, остановившись в шаге от него. Он повернулся к ней, его лицо было наполовину в тени.

– Ты сегодня нервная, – констатировал он. – Почему? Я пугаю тебя?

– Нет… – соврала Алиса. – Просто… не ожидала звонка. Так поздно.

– Поздно? – Он усмехнулся, коротко и сухо. – Ты слишком привязана к расписаниям, Алиса. К этим дурацким клеткам, которые люди сами себе строят. Работа с девяти до шести. Ужин в семь. Сон в одиннадцать. – Он сделал шаг к ней. – Скучно. Предсказуемо. Как у всех. А я думал, ты… другая.

Его слова ударили, как пощечина. «Как у всех». После «ты не такая, как все» это звучало как обвинение. Как разочарование.

– Я не… Я просто… – она запнулась.

– Просто привыкла прятаться? – Он был совсем близко теперь. Она чувствовала его тепло, его запах – холодный, озоновый, смешанный с кожей и чем-то еще, диким. – Прятаться за книгами, за своими рисунками… за стеной тишины. Это безопасно, да? Но это не жизнь, Алиса. Это прозябание. Ты же чувствуешь это? Глубину внутри? Тот огонь, который требует выхода?