– Иногда в зверинце можно найти настоящего зверя, – сказал он тихо, но так, что каждое слово резало сквозь шум. – Или жемчужину в навозной куче. А ты кто? Зверь? Или жертва?

Вопрос повис в воздухе, острый, как лезвие. Алиса замерла. Что он имел в виду? Игру? Провокацию? Или он действительно видел в ней… что-то? Ее инстинкты кричали об опасности, но жажда быть замеченной, понятой, была сильнее. Сильнее страха.

Именно в этот момент Алиса заметила их. Тени. За его спиной, в углу, где свет от неоновой вывески бара гас, поглощенный старой кирпичной кладкой. Там, где должна была быть просто глубокая тень, что-то шевельнулось. Не физически, а как будто сама тьма сгустилась, обрела плотность. Краем глаза она уловила движение – плавное, змеиное, слишком длинное для человеческого силуэта. И ей почудился шепот. Не слова, а сухой, шелестящий звук, похожий на трение хитиновых крыльев насекомых друг о друга. Он сливался с общим гулом бара, но для Алисы прозвучал отчетливо, прямо за его ухом.

Она моргнула, и тень снова стала просто тенью. Напряжение? Усталость? Игра света? Но холодок пробежал по ее спине.

– Я… не знаю, – честно ответила Алиса на его вопрос, отводя взгляд от угла. – Наверное, еще не решила.

Он наблюдал за ней, за ее реакцией, за мимолетным испугом. В его глазах мелькнуло что-то похожее на удовлетворение.

– Интересно, – протянул он. – Большинство сразу отвечает. Самоуверенно. Глупо. Ты… осторожна. Это хорошо. Выживаешь дольше.

Он допил виски одним движением, поставил пустой стакан на стойку. Движение было резким, решительным.

– Макс, – представился он, наконец. Не протягивая руки. Просто констатация факта.

– Алиса, – прошептала она, чувствуя, как ее имя на его языке звучит странно интимно.

– Алиса, – повторил он, как бы пробуя на вкус. – Подходящее имя. Для девушки, которая попала в Страну Чудес, но явно не ожидала встретить здесь Безумного Шляпника. Или Чеширского Кота с клыками.

Он наклонился чуть ближе. Алиса почувствовала легкий запах его кожи – что-то холодное, как морозный воздух, с едва уловимыми нотами дорогого мыла и табака. И чего-то еще… Металлического? Озона? Этот запах смешался с запахом бара и ударил ей в голову, вызывая странное головокружение.

– Мне пора, – сказал он неожиданно. – Но… Страна Чудес еще не закрылась. – Он вытащил из кармана джинсов не визитку, а простой, слегка помятый клочок бумаги. На нем одним быстрым росчерком пера был написан номер телефона. Он положил его на стойку перед ее недопитым коктейлем. – Если решишься узнать, кто здесь Шляпник, а кто Кот… И кто из них опаснее. Решай сама.

Он выпрямился, его взгляд скользнул по ее лицу в последний раз – оценивающе, властно, с обещанием чего-то неизведанного. Или чего-то ужасного. Алиса не смогла оторвать глаз от этого взгляда. Потом он развернулся и пошел к выходу так же плавно и неуклонно, как вошел. Толпа снова расступилась.

Алиса сидела, ошеломленная, глядя на клочок бумаги с номером. Он лежал на влажной стойке, рядом с ее бокалом. Простые цифры, написанные синими чернилами, казались порталом в другую реальность. Реальность, где ее заметили. Где с ней говорили не свысока, а… как с равной? Где в ее глазах увидели «глубину». Ложь? Да. Сладкая, опьяняющая ложь. Но после лет невидимости, после ледяного молчания дома, после стихов, которые никто не читал, и рисунков, пылящихся в папке, эта ложь была как наркотик.

Она подняла глаза к тому углу, где ей померещилось движение тени. Там теперь была просто глубокая, неподвижная тьма. Но на секунду ей показалось, что в самой глубине этой тьмы что-то мерцает. Две крошечные точки, как раскаленные угольки, погасли в мгновение ока. Или ей снова почудилось?