Не замкни за собой окоём:
Под вчерашнею кровлей заката
Разостлав дорогое тряпьё,
Обовьёт твои плечи Геката,
Выпьет бедное сердце твоё!

Стихи под дождём

Усталость отодвинь, как шкаф или комод!

Пусть сразу – тяжело, но после станет легче…

Смотри-ка: бойкий луч по ниточке снуёт,

Пробив дощатый кров на дрогнувшем крылечке!

По нити дождевой, по нити дождевой…

Как в ливень упадёшь – так потеряешь голос,

Сравняв себя с травой, и выпьет голос твой

С водою корневой – надменный гладиолус…

Рассеянный гордец! он шпагою своей,

Опутанной дождём, грозит иным Вселенным:

Чем бремя тяжелей, тем стан его прямей,

Его ещё никто не видывал согбенным!

По нити дождевой осколок световой,

Пульсируя, снуёт – назло крыльцу и тучам…

Давай же – соскользни (по нити дождевой!),

Как семечко в гряду, в круговорот живой,

Сомкнись с самим собой в его котле кипучем!..

«Храни меня, веселие земное…»

Храни меня, веселие земное,
Колокола рассвета и заката,
Колокола полуденного зноя,
Свирель сестры и звонкий бубен брата!
Храни меня, простор моей свободы,
Живого мира слаженность и сложность
Нерасторжимость мысли и природы
И радости счастливая возможность!
О, радоваться редкая возможность,
Соединенье счастья и печали!..
Мой лоб – горяч, и в этом непреложность
Того, что мне ещё не отзвучали
Колокола рассвета и заката,
Колокола полуденного зноя,
Свирель сестры и звонкий бубен брата
И пращуров молчанье земляное…

Перед грозой

Постольку, поскольку мы жертвы июля,
Песков и растений немые рабы,
В нас нервы свернулись и страсти заснули,
Как спят восклицания в горле трубы…
Как яблоко, чувство любое упруго —
В ладонях катай или зубом кусай:
В прохладную мякоть, избранницу юга,
Блаженную кость, не смущаясь, вонзай!
Пускай, возникая с коротким шипеньем,
Кропя и пятная горячий песок —
И дальше, пунктиром по пыльным ступеням,
Прерывисто капает розовый сок!
Что скажешь, что вспомнишь – младенческий лепет,
Который ещё не смешит и не злит,
А зной наши души по-своему лепит,
А солнце палит, словно сердце болит…

Острова Погибших От Любви

1

Сердце мое утлое, плыви,
Несмотря на рифы и стремнины,
К Островам Погибших От Любви,
В тихий монастырь святой Марины;
Там, от нашей скуки вдалеке,
Неизменно в вечность улетая,
С гипсовой розетки в потолке
Смотрит моя чистая святая.
За её плечами – мрачный дол.
На плечах – кровавая туника.
Только кто бы, грешный, взгляд отвёл
От её сияющего лика!
Длись и властвуй, ласковая глушь,
Морок трав под благодатной сенью!..
Вот и я… одна из многих душ…
У тебя ищу пути к спасенью:
Что велишь понять и что избрать,
Чуждая людскому суесловью?
От любви так сладко – умирать…
Что же так несладко – жить с любовью?!

2

Я ею болела, как целью, отважно искомой,
Я ради неё презирала прагматиков серых:
Она то казалась, как собственный опус, знакомой,
То тихо терялась в науках, искусствах и верах…
И разве не странно пугающ
Амур, что стрелою пронзает?!
Увы! мой счастливый товарищ,
Для жизни любовь не спасает!
Я ею болела, как чёрной ночной лихорадкой,
Сходила с ума от кромешного плотского страха
Над крохотной, белой, пропитанной жаром кроваткой —
Святая, блаженная, Богу угодная плаха!
Скалу пробивающий ключик
Холодные камни лобзает…
Увы! мой печальный попутчик,
Для жизни любовь не спасает!
Я ею болела, как ею и нынче болею…
О, кто бы, Всесильный, когда-нибудь дал облегченье!
При ком на земле ненасытному сердцу теплее,
Уже не имеет… почти не имеет значенья!
Лишь главное – неистребимо,
А тратимся на дешевизне…
Увы, это правда, любимый,
Спасает любовь – не для жизни…

3

Я с Вами хочу неземной простоты,
Подобной китайскому шелку,
Где камни и ветки, вода и цветы
Мелькают сквозь ткань втихомолку…
Не надо бегущие мысли ловить —