– Косвенную. Басманов не мог быть причастен к убийству по одной простой причине: на момент изготовления арбалета не было в живых. Он мог только придумать, в крайнем случае, изготовить чертежи.

– Используя состояние души?

– Душа здесь ни причем. Расчет, желание создать нечто новое. Для чего Басману это надо было, непонятно. В тоже время отрицать, что мини-арбалет – изобретение его рук, я не могу.

– Басманов придумал, кто-то другой изготовил.

– Выходит, что так.

– Но кто? Кто мог изготовить, если чертежи никогда никому не передавались? И вообще… Вы сами сказали, что с каждым арбалетом Басманов проживал жизнь?

– Верно, Иван был не из тех людей, которые доверяются первому встречному.

– Но ведь доверился же.

– В том-то и дело.

Ермилов терялся в догадках. Необходимо было помочь. Но как?

Подумав, Гладышев не нашел ничего лучше, как увести разговор в иное русло.

– Скажите, а какой он был, этот ваш Басманов? Имеется в виду внутреннее состояние.

Вопрос оказался настолько неожиданным, что Егор Ефимович секунд пять не мог произнести ни единого слова. Преодолев эмоции, вникать в смысл услышанного начал, когда в глазах появился свет.

– Иван слыл человеком простым, в то же время невероятно сложным. Простым, потому что было легко общаться. Сложным – по причине, что никогда не открывался до конца. Представь отдыхающую на пикнике компанию, где Басманов – главное действующее лицо. Прибавь к уже имеющемуся образу образ человека, который не терпел гостей. Получается что-то вроде нелюдима.

– И что, никто не пытался поговорить с ним об этом?

– О чем?

– О внутреннем содержании.

– Нет. Чужая жизнь есть чужая жизнь. Лезть в нее – значит выглядеть невежей. Случись такое, Басман не только не стал, бы разговаривать, но и не подал бы руки.

– Допустим, – приняв ответ, Антон решил идти дальше. – Басманов оригинал в поступках, в образе жизни, но ведь рядом должны были быть люди, не имеющие столь жесткого характера: жена, дети.

– Про жену ничего сказать не могу. Видел пару раз. Скажу, что впечатление оставляла весьма и весьма благоприятное. Красивая, стройная…. Первый раз встретились в Москве, в театре. Пошли с женой на «Жизель», смотрим – навстречу Иван с супругой. Познакомились, пару минут поговорили, разошлись. Когда места в зале заняли, моя мне говорит: «На герцогиню похожа». «Кто?» – не понял я. «Жена твоего знакомого, будто с экрана фильма «Война и мир» сошла».

– Что, и вправду выглядела как герцогиня?

– Не то слово. Интеллигентка голубых кровей. Второй раз встретились на пикнике, устроенном Басмановым по поводу представления нового арбалета. Во время пикника Басманов познакомил нас с дочерью. По чертам лица, манере держаться – копия мать. После смерти родителей Анна уехала жить за границу.

– После смерти родителей?

– Да. Анна Варламовна скончалась за полгода до смерти мужа. Долго хворала. Иван возил по разным докторам. Бесполезно. Богу угодно было призвать душу страдалицы. Он и призвал.

– Басмановы жили в Москве?

– Нет, в Чернецком, в двадцати километрах от Чехова. От нас – шестьдесят пять. У Басмановых там дом. В свое время дед Ивана построил, отец расширил. Басман пристроил веранду, гараж.

– Я так понимаю, уезжая за границу, дочь Басмановых дом продала?

– Не знаю. По поводу дома ничего сказать не могу.

Новость относительно дома Басмановых настолько озадачила Гладышева, что тот даже не пытался скрывать этого. Требовалось время, чтобы полученные данные смогли образовать череду фактов. И хотя существенных изменений в настроении не произошло, изменилась настройка мышления: от арбалетов к личности, от личности к семье, от семьи к дому, от дома…