Мы посмотрели на нее. Корова посмотрела на нас. Ничего значительного не произошло. Корова не могла знать, для чего мы сюда приехали, но и мы сами тоже не знали этого по-настоящему. Не скрывалось ли за этим незначительным эпизодом чтонибудь более важное?»

На обратном пути мы говорили о том, какими далекими сделались для жителей больших городов животные и природа. Современные люди не только исключили их из жизни горожан, производя безостановочно с самыми, казалось бы, добрыми, но фальшивыми намерениями, все в большем и большем масштабе запланированное убийство природы, создавая, как будто нарочно, самые неподходящие для здоровья условия жизни, заставляя человека жить в каких-то узких кирпичных ящиках, – все это с одной целью – поднять цены на участки земли, сделать их частью города, и ускорить темп жизни.

Мы помолчали, потом Петр сказал: «Почему ты вспомнил сейчас об этой коровьей экспедиции? Ведь то, что я чувствую сегодня, казалось бы, не имеет ничего общего с тем, что я переживал несколько лет тому назад, когда я держал с тобою это пари». И он продолжал: «Нам лишь кажется, что наше прошлое не имеет непосредственной связи с нашим настоящим. На самом деле прошлое вкристаллизировано в наше существование, в наши эмоции, наш разум, наши органы чувств. Оно окрашивает в свой собственный цвет весь процесс нашего восприятия жизни, наше видение и слышание».

Вновь очень близко прожужжали мухи. Потом внезапно через окно ворвался дерзкий ветер. Я закрыл окно. Мы вышли, поднялись в бар на 79-м этаже, уселись в креслах XX-го века и еще долго продолжали нашу беседу.

Помню, как на прощание я сказал Петру: «Знаешь – то, что прошлое вкристаллизируется в наше существо, это так и не так. Сильный, внимательный к знакам судьбы и мудрый человек может жить, помня свое прошлое, но не сливаясь с ним. Такой человек может создать что-то ценное и новое. На старом, запачканном и уже зарисованном холсте не нарисовать новой картины. На уже заснятой фотографической пластинке не заснимешь четко новый сюжет».

«Да, это так», – ответил Петр. – «Но попробуй-ка не сливаться с прошлым, если даже с настоящим я и ты, и мы все, сливаемся все время! Если ты сумеешь не сливаться с просторами тебя окружающей жизни, – ты сразу же очутишься на вершине высокой горы и увидишь яснее и себя, и то, как прекрасен мир!»

Прошло еще несколько лет.

Теперь, когда я пишу эту книгу, я стараюсь особенно тщательно выбирать слова, могущие помочь мне выразить и объяснить одну из главных «обязанностей», налагаемых на нас безостановочным движением времени через постоянно присутствующую грань – черту между прошлым и будущим.

Эта грань-черта есть живое сердце никогда не останавливающегося времени.

Все течет. Все меняется. Все становится прошлым.

Неизбежно приходит роковой час и вот человек, и целое поколение уходят навсегда в это прошлое. И в нашем настоящем их уже больше нет. Но феноменальный мир, в котором они когда-то жили (жили в прошлом), сможет еще существовать многие тысячелетия. Ведь еще стоят старые египетские пирамиды, еще текут старые реки и те же старые океаны все еще омывают наши старые континенты. Когда-нибудь и они уйдут в прошлое, так как и у них есть их «роковой час».

Что же можно сделать, чтобы сохранить будущим поколениям прошлое «им» предшествовавших поколений, по возможности таким, каким оно было для них когда-то «их» настоящим.

Чтобы иметь возможность хотя бы частично противостоять разрушительному действию уходящего времени, человеку и человечеству необходимо иметь в своем распоряжении «слышимые» и «видимые» свидетельства о «прошлой» жизни отдельных людей и народов, о «прошлой» физической природе их материков, о некоторых некогда совершившихся событиях. Затем нужно иметь средства для оживления наново этих свидетельств, т. е. для превращения их в своего рода «воскресшее прошлое», способное вновь воздействовать на разум и чувства будущего человечества.