Все это звучит фантастически, нереально! Между тем, это вполне реально и осуществимо. Повторяю, наше XX-е столетие уже обладает всеми необходимыми для этого знаниями и техникой.

Единственно, что нужно еще успеть сделать – это организовать «Музей Жизни», или Музей «Слышезрения».

Время течет. Одно поколение следует за другим.

Уходящие поколения, движущиеся по дороге времени из настоящего в прошлое, оставляют по обеим ее сторонам следы своих прохождений, результаты своих исканий, творчества, своих форм существования, – то, что мы называем материальными памятниками.

Каждое поколение вносит, применительно к своим возможностям, свой собственный вклад в общую сокровищницу человеческой цивилизации и культуры, и таким образом, оставляет в наследство поколениям будущего – результаты своих достижений в области науки, государственности, искусства.

Различие в смысле суммы результатов во всех этих областях между отдельными поколениями обычно прямо пропорционально различию между их материальным богатством.

Природа, со своей стороны, также оставляет памятники ее жизни – геологические и океанографические преобразования, запасы минерального топлива, следы великих сейсмических катаклизмов и т. д. Большие или малые, понятные нам или не понятные, эти памятники жизни являются великой и незаменимой ценностью; они свидетели прежних времен, они – памятники чудес прошлого.

Памятники прошлой человеческой деятельности, памятники деятельности природы, в смысле их значения для поколений будущего, всегда остаются, в большей или меньшей мере, загадкой. Забытые и как бы не существующие иногда в течение нескольких сот или тысяч лет, они появляются, в один прекрасный день, как бы из небытия, о них начинают думать, приступают к их изучению и вдруг они оказываются в центре всеобщего внимания; люди, вдруг, сознают ценность того, о чем в течение долгого времени, они и не подозревали.

Как и почему так случается?

Как будто бы какая-то высшая сила в известный момент обращает внимание людей на тот или иной из «памятников прошлого», возбуждает их интерес и открывает им новые перспективы.

Не вправе ли мы видеть в подобных случаях проявление деятельности этой неведомой Силы – «Силы Свершаемости»[2]? Хотя всегда человеческому роду было свойственно любопытство по отношению к прошлому, одного этого человеческого любопытства было бы недостаточно, чтобы вдруг вызвать из прошлого целые забытые эпохи.

Если говорить по существу, то за всю нам известную историю человечеству еще не удалось сделать ничего такого, что могло бы быть названо деятельностью действительно в большом масштабе, – в масштабе человечества. И я прошу все силы мира о том, чтобы люди XX-го и XX1-го веков достигли когданибудь такого состояния сознания, при котором они создали бы что-либо в мировом, в общечеловеческом масштабе, не думая о выгоде или о рекламе завтрашнего дня.

В состоянии не-сознательности народы ведут «великие» войны в «великом» масштабе. От этого проистекают «великие» опустошения – и только. Народы, правительства, за немногими исключениями, – например, Ганди, – до сих пор не могут понять того, что мирная и созидательная работа в миллионы раз была бы и более великой и более нужной, чем все эти нечеловеческие «грандиозные» и никому ненужные разрушения.

Около 200 лет до Р.Х. Цин-Ши-хуанди, первый китайский император, положивший начало централизованному китайскому государству, завершивший двухсотлетнюю эпоху Враждующих Царств, не будучи в состоянии справиться с оппозицией, которая находилась под сильным влиянием учения Конфуция (и других существовавших тогда книг различных философов), приказал сжечь все книги, и все китайские библиотеки были превращены в пепел.