на стол. Когда вода закипела, девочка залила смесь ки-пятком.
Довольная своей работой, Шелкопрядая уселась на
матрас, приготовив три кружки. Теперь девочка принялась за бутерброды с малиновым вареньем, банку которого она достала из рюкзачка.
Позже к завтраку подтянулись и остальные: Стася, из-мазавшись в варенье, уплетала бутерброды и обжигалась
горячим какао.
– Не торопись, – упрекала её Лидия, уже позавтра-кав.
Она смотрела в окошко на мелькающие снаружи деревья.
17
Михаил сильнее кашлял из-за отсутствия лекарств, и с каждым вдохом и выдохом он будто отрывисто посви-стывал, как сломанная игрушка-пищалка.
– На, – протянула дымящуюся кружку Станислава.
Посредине кружечки плавал зефир, аккуратно положен-ный Лидией. – Поможет согреть горло.
Лиля, взглянув на болезненно бледного Мишу, протянула ему маленькую деревянную баночку с зефиром, стараясь поднять настроение.
Весенник, собрав все силы, улыбнулся, чтобы не оби-деть девочку – старалась всё-таки.
В купе было довольно-таки холодно, отчего все укута-лись в одеяла и смотрели в окно, как поезд мчался по
низменности, а склоны по сторонам от него казались белыми стенами, которые одной массой пролетали мимо.
«Сюда бы санки, на такую горку…» – с горечью думал
Миша, осматривая снежную панораму.
Вскоре поезд выехал на ровную дорогу. Вокруг были
одни деревья – ребята ехали через лес. Станция находилась у его начала, и когда поезд остановился, все люди
выходили и шли прочь от леса в сторону города, что находился на хорошем расстоянии и издали казался ку-кольным. Не было ни одиноко стоящих домов, ни фона-рей, ни дороги. Просто поле, а по центру – сбившиеся
в кучку здания.
Лидия, вытащив свой рюкзачок, надела пальто, а шею
обмотала вязаным шарфом. Теперь она была похожа на
колокольчик из-за формы верхней одежды. Станислава, завязав кудрявые волосы в хвост, надела второй свитер, бережно взятый с собой Лидией, поправила на ногах валенки, шапку и шарф и вышла за Лилей. Михаил накинул на себя шубу Стаси и вышел за девочками.
18
Весенник не понимал, почему они не идут за остальными людьми, а направляются к лесу. Неужели девочки
и вправду там живут? В голову приходили старенькие, развалившиеся домики лесников, поросшие мхом и пле-сенью, с огромными дырками в полу, где обычно кишит
разная живность…
Лидия, притормозив, окликнула Михаила, мол, пото-ропись, копуша!
Ребята шли вереницей, обходя деревья, чьи снеговые
шапки нависали над ними, грозясь опрокинуть свой
убор на гостей. Следов на снегу не было – Стася, что
шла впереди, была «первопроходцем». В лесу сугробы
были намного глубже, и местами путешественники про-валивались в них по пояс.
«Заведут в лес и оставят помирать… – думал Миша. —
Ну какой дурак пойдет сюда?»
Мальчик тяжело дышал, хрипел и свистел, легкие
больно жгло, но, на удивление Миши, он не чувствовал
слабости, даже наоборот: был полон сил, а кашель не от-нимал столько энергии, как раньше.
Чем дальше заходили ребята, тем темнее и гуще становился лес…
– Ну вот и пришли! – гулко захлопала в варежках
Лидия в ладоши. – Тебе понравится, Мишаня!
На возглас парень стал оглядываться, стараясь заметить то, куда, по словам Лидии, они пришли, но ничего, кроме деревьев, снега и следов, оставшихся за ребятами, не было.
Станислава, почувствовав, что она уже дома, вдохнула
полной грудью и с новыми силами стала пробираться через снег, высоко поднимая ноги. Заметив, что Весенник
тормозит, она кинула в него снежок и гикнула.
19
– Миша, разуй глаза! – засмеялась Зеленоглазая. —
Мы уже дома!
Это радостное высказывание ещё больше смутило
беднягу, что теперь ходил, нет, ползал между деревьев