Ключ, или Страсти по пропавшей картине Андрей Русев

© Андрей Русев, 2025

ISBN 978-5-0065-4943-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Из аэропорта Джозеф Хенсон направился в пригород Нью-Йорка, где находился маленький домик, оставленный ему родителями. Все дела он решил оставить на завтра. Но не успел он войти в дом, как в дверь постучали. На пороге стоял мужчина средних лет в водительской фуражке.

– Мистер Хенсон, вас просят срочно приехать в Офис^>1.

– Что-то случилось?

– Я не знаю. Мне просто поручено вас доставить.

– Хорошо.

Проехав не более пяти миль, они свернули.

– Куда мы едем? Нам прямо.

– Не беспокойтесь, мистер Хенсон. Просто мне нужно кое-что попутно передать. Это не займет много времени.

Вскоре они остановились позади стоящей у дороги машины. Из нее вышел человек с портфелем в руках и направился в их сторону. Он открыл дверцу и сел рядом с Хенсоном.

– Вы кто? – с беспокойством спросил Хенсон.

– Ваш друг, – услышал он в ответ.

– Я вас не знаю.

– Но от этого я не перестаю быть вашим другом.

– Что вы хотите?

– Помочь вам.

– Я не нуждаюсь в помощи.

– Как знать. Дело в том, что у нас есть неопровержимые сведения о вашей работе на Советы.

– Это ложь! Вы пытаетесь шантажировать меня каким-то ложным доносом? Ничего не выйдет!

Незнакомец молча убрал листок в портфель и достал из кармана пистолет.

– Вы хотите меня убить?!

– Ну что вы.

Он взял пистолет за ствол и протянул его Хенсону.

– Подержите, пожалуйста.

Хенсон растерялся от такого предложения.

– Не бойтесь, он не заряжен, – сказал незнакомец, продолжая протягивать пистолет.

Ничего не понимая, Хенсон взялся за рукоятку. А незнакомец достал из портфеля пакет, забрал пистолет у Хенсона, снова взяв его за ствол.

– Спасибо, вы очень любезны.

С этими словами он положил пистолет в пакет, а пакет убрал в портфель.

– А теперь давайте серьезно, – в голосе незнакомца зазвучал металл. – Нам нужна ваша помощь. Это связано с безопасностью Соединенных Штатов. И не в вашем положении отказываться.

– Я не позволю разговаривать со мной языком угроз. И, поверьте, я это так не оставлю. У вас будут крупные неприятности.

Несмотря на показную уверенность, Хенсон уже почувствовал легкий холодок страха.

– Что ж, давайте я вам объясню, как обстоят дела. В багажнике этого автомобиля лежит труп мужчины, застреленного из пистолета, который вы только что держали. А пистолет с вашими отпечатками здесь, – сказал незнакомец, похлопав по портфелю.

– Но это провокация! Я даже не знаю кто там!

– Хотите познакомиться?

От этого вопроса Хенсон как-то сразу присмирел. До него стал доходить весь ужас его положения.

– У вас всего два варианта, мистер Хенсон. Либо вы едете с нами, – незнакомец кивнул в сторону стоящей впереди машины, – и тогда мы все уладим. Либо вы отказываетесь от сотрудничества, мы уезжаем, а вы остаетесь наедине со своими проблемами.

Хенсон подавлено молчал.

– А как же пистолет? – наконец выдавил он.

– Он послужит залогом наших дружеских отношений. Пойдемте. Нам еще предстоит длительная беседа.

Когда мужчина в водительской фуражке остался один, он открыл багажник, достал из него окровавленную тряпку и аккуратно сложил ее в пакет, чтобы выбросить по дороге где-то в удобном месте. Манекен остался лежать в багажнике. Роль трупа перед публикой ему сегодня изображать не пришлось.

Он бежал изо всех сил, но выходило очень медленно, словно он двигался в толще воды. В руке он сжимал скрученную в трубку тетрадь. Преследователь гнался за ним, чтобы отнять эту тетрадь, а он панически боялся ее потерять. Когда преследователь практически догнал его…

Николай открыл глаза. Он тяжело дышал, а во рту все пересохло.

«Все-таки подцепил какую-то заразу, вот и снятся всякие кошмары», – подумал он и поднялся с кровати.

Его знобило. Он пошел на кухню, налил воды, сделал глоток, потом достал из шкафчика таблетку аспирина, бросил в стакан, и пока она с шипением пошла ко дну, закурил. Запах дыма показался настолько противным, что он тут же затушил сигарету, и даже сполоснул пепельницу.

Аспирин уже почти полностью растворился. На поверхности едва пузырился крохотный кусочк. Николай взболтнул стакан и залпом выпил. Потом открыл ноутбук и подумал, что надо бы над диссертацией поработать. Но помедлив секунду, кликнул на папку «Компромат».

– Вы любите детективы? – спросил профессор аудиторию.

– Хорошие редко встречаются, – ответил кто-то из зала.

– Не скажите! Занимаясь этим предметом, вы легко убедитесь в обратном, поскольку история – лучший детектив, часто не разгаданный.

Николай, тогда еще студент истфака, хорошо запомнил первую лекцию профессора Дмитрия Дмитриевича Привалова.

– Возьмем покушение на Ленина. Исполнительница – Фани Каплан. Будучи 16-летней девицей готовила вместе со своим возлюбленным Гарским покушение на киевского генерал-губернатора. Однако бомба взорвалась в их номере гостиницы. Гарскому удалось скрыться, а раненую Каплан схватили на выходе. Приговорили к смертной казни, но, учтя несовершеннолетие, заменили пожизненной каторгой, куда она отправилась полуслепой из-за взрыва.

Услышав какой-то шум, профессор сделал короткую паузу.

– Видимо вы обсуждаете что-то весьма интересное, – обратился он к двум собеседникам. – Не поделитесь ли с нами?

Николай неуверенно поднялся.

– Простите… Просто… просто не понятно как полуслепая женщина решилась на покушение.

– Значит, вы меня все-таки слушали. Уже неплохо. Садитесь. А я продолжу. Итак, на каторге Фанни знакомится с мадам Спиридоновой, одной из руководительниц партии левых социалистов-революционеров, и проникается эсеровскими идеями. Пришедшее к власти Временное правительство выпускает на свободу всех политзаключенных. Каплан едет в Москву, где поселяется у своей подруги по каторге эсерки Анны Пигит в доме ее дяди, владельца табачной фабрики «Дукат». Позднее в этом доме на Патриарших жил Михаил Булгаков и, соответственно, располагалась «нехорошая квартира». Но это так, штришок, к делу не относящийся. Каплан отправляют подлечиться в Евпаторию, где она знакомиться с Дмитрием Ульяновым, младшим братом Ленина, и у них случается роман. Именно по его ходатайству Каплан делают операцию на глаза. Это версия старого большевика Баранченко. Подтверждений у нее нет, хотя Дмитрий Ильич в это время действительно находился в Крыму. А вот про операцию, после которой зрение Каплан значительно улучшилось, правда. И, кстати, во время ареста очков у нее не было. Она возвращается в Москву и якобы вступает в боевую организацию эсеров. Почему якобы, объясню чуть позже. И вот 30 августа 1918 года после митинга во дворе завода Михельсона звучат выстрелы. Две пули попадают в Ленина. Каплан арестовывают сразу неподалеку от места покушения. Замечу, Ленину показалось, что в него стрелял мужчина. Каплан признается в покушении и утверждает, что никаких сообщников у нее нет. Ее отвозят на Лубянку. В допросе принимает участие председатель ВЦИК Яков Свердлов. Дзержинский в это время был в Питере, где утром застрелили главу петроградского ЧК Моисея Урицкого. Оружия на месте покушения не обнаруживают. Хотя, по словам водителя Ленина, стрелявшая бросила браунинг буквально ему под ноги. Проводятся аресты эссеров. Детальный осмотр проводят только 2 сентября. Любопытно, что в нем принимает участие Яков Юровский, организатор расстрела царской семьи. В тот же день бывший на митинге рабочий передает следователям браунинг, из которого, по его словам, стреляли в Ленина. В пистолете не хватает трех патрон, хотя с места изъято четыре гильзы. А уже на следующий день Каплан перевозят с Лубянки в Кремль. Комендант Кремля Мальков получает устное распоряжение лично от Свердлова расстрелять Каплан, а труп уничтожить. Что и было исполнено. После расстрела всех задержанных по делу о покушении, включая Анну Пигит, отпускают на волю. Все. Дело закрыто.

Профессор замолчал.

– И больше нет никаких подробностей? – спросил кто-то из зала.

– Ну почему же? Например, в казни принял участие фельетонист и баснописец Демьян Бедный, которого в своих выступлениях частенько цитировал Ленин. Он увязался за Мальковым, желая лицезреть экзекуцию. А после расстрела, проведенного лично комендантом, помог ему сжечь труп. Только это не добавляет фактов к покушению на Ленина.

– Но вы сказали, что Каплан якобы участвовала в эсеровском заговоре.

– Ах да! Тут нужно помянуть Григория Семёнова, достойного отдельного историко-детективного романа. В мае 18-го он возглавлял эсеровский боевой отряд. В октябре во время его ареста он ранил двух красноармейцев. И что интересно, его не только не расстреляли, но на следующий год освободили по личному поручительству секретаря ВЦИК Енукидзе, с которым он был знаком по ссылке. А в феврале 22-го выходит его брошюра, в которой он повествует о подготовке к покушению на Ленина под своим руководством. Там-то и говорится об участии Каплан. Вскоре проходит суд над эсерами, где Семёнов выступил и как свидетель, и как обвиняемый. Верховный ревтрибунал приговорил его к расстрелу, но тут же освободил в связи с полным раскаянием. И если покушение на Ленина привело к красному террору, то брошюра Семёнова – к полному уничтожению партии эсеров.

– А что Семёнов? – прозвучало из зала.