– А что Семёнов? – эхом отозвался профессор. – Работал в ВЧК и военной разведке. Дослужился до генеральского чина. В 37-м расстрелян за подготовку покушения на Сталина. Покушение на Ленина ему так и не припомнили. Но, как я сказал, это герой другого романа.

Студенты некоторое время «переваривали» услышанное.

– Она явно подставная, – вдруг сказал один из них. – Был другой стрелок.

– На чем основывается ваш вывод? – спросил профессор.

– Так ведь гильзы…

– А вы не допускаете, – перебил его профессор, – что в семизарядном пистолете восьмой патрон может быть в стволе?

И тут, перебивая друг друга, все начали высказывать свои версии. С минуту профессор слушал этот гвалт, а потом поднял руку, призывая всех к тишине.

– Думаю, время споров еще не настало. На следующей лекции мы поговорим о методологии исторических исследований. Тогда и вернемся к этой истории. А пока все свободны.

Еще в школе Николай Умов увлекся историей. Нет, не тем предметом, что им преподавали. То, что они изучали, казалось ему слишком схематичным, перегруженным датами и лишенным жизни. Он увлекся Историей. Много читал и даже пытался написать исторический роман. С легкостью поступил на исторический факультет. И тут ему здорово повезло.

Профессор Дмитрий Дмитриевич Привалов или Димдимыч, как его называли за глаза не только студенты, но и коллеги, своими лекциями укрепил его любовь к истории и привил интерес к исследованиям. Он же приметил перспективного студента и рекомендовал его в аспирантуру. Николай с энтузиазмом взялся за диссертацию, но не забывал и про свое увлечение, которое пришло к нему совершенно случайно, хотя сам он считал это перстом судьбы.

В тот день Умова не должно было быть в университете. Привалов попросил его съездить в тверскую типографию за тиражом исторического сборника, одним из авторов которого был Димдимыч. Но заказанная машина оказалась неисправной. Николаю сообщили по телефону, что поездка переносится на завтра, и он решил поехать на лекции.

Он немного опоздал, поэтому приоткрыл дверь, чтобы послушать что происходит в аудитории, но тут же со словами «двигай давай» получил толчок в спину и оказался внутри. Следом вошла староста и объявила:

– Деканат велел сидеть и ждать. Димдимыч обязательно будет.

Поднялся недовольный гул.

– Дамы и господа! – тут же объявил поднявшийся с места начинающий кавээнщик Сергей Красновский. – А не прочесть ли мне лекцию для вас. Как говориться, варум бы и нихт.

С этими словами он направился к лекторскому месту.

– Ху ю ты такой есть итыз? – крикнул его напарник по КВНу Иван Полонин.

– Ай эм… – начал Красновский, дойдя до преподавательского стола. После чего оперся на него двумя руками, изобразив характерную позу Димдимыча, и заговорил, подражая его интонациям. – Ваш преподаватель. Сегодня у нас необычная лекция. Мы поговорим о поэзии.

Он начал прохаживаться возле стола опять же копируя Димдимыча.

– Была в свое время такая поэтесса Вера Инбер. Сейчас уж никто и не вспомнит ни одного ее произведения, хотя написано было много. И среди прочего историческая поэма про Степана Разина. Вот кусочек из нее, который остался в памяти народной:

Прочел от это так, что начало второй строки звучало как «срубили».

– На это Маяковский, – продолжил Сергей, – откликнулся таким стишком:

Причем «ах, у Инбер» у него звучало как одно слово.

И тут открылась дверь и в аудиторию вошел Димдимыч.