– Но ты сейчас не призрак. Выходит, этот… вой остался у тебя?

– Конечно, – пожала плечами Бекка. – У всех «бывших призраков» сохраняется какая-то способность. Луиса, например, в темноте умеет светиться, как Луна. Но чем дальше от места смерти – тем меньше эта сила. Допустим, если я уеду из города, вой будем не такой опасный, а если из страны – пропадет совсем.

– А-а… – протянул Дункан. – А почему этого вашего садовника никто кровью не напоет?

– А зачем? – искренне удивилась Бекка.

– Ну, как же? Он призрак.

– Ну?

– И ему совсем-совсем не хочется стать обычным зверем?

– Не хочется. У обычного зверя обычная жизнь. То лапу отдавишь, то простудишься. Призракам проще. Не стареют, не болеют… Я тебе гарантирую, он, когда я его толкнула, ничего не почувствовал. И ни синяка у него не появилось. Он… холодный.

– Как ящерица?

– Нет, Куцехвостик. Ящерица и должна быть холодной. А призраки промерзли изнутри…

– Так призраком быть все-таки здорово? – не отставал Дункан. Бекка наморщила лобик.

– Ну… Понимаешь, не бывает так, чтобы и козел сыт, и капуста цела. Но мне живой лучше. Я никогда не променяю умение чувствовать на отсутствие боли. Слушай, мне в голову пришла одна любопытная мысль! Нейдет у меня из головы этот Кратос… Тигр, волчица… Я догадываюсь, что за животное ты видел. Я покажу тебе картинку в книжке, а ты скажешь, похож этот зверь или нет…

– Ладно, – кивнул Дункан. – А что за книга?

– Талмудик по звериной мифологии, – отозвалась Бекка, идя с подопечным мимо колыхающихся от ветра деревьев.

Правда, называя книгу «талмутиком», она сильно преувеличила. Верней, преуменьшила. В этом Дункан убедился, когда маленькая волчица провела его в библиотеку в доме Мэри.

Бекка достала с полки толстенную книжищу, с трудом дотащила до стола и кое-как открыла – нереальным оказалось даже поднять деревянную обшитую кожей обложку.

– Вот, смотри, – отдуваясь, принялась объяснять Бекка, перелистывая желтые страницы. – Вот это – Прометей. Слон, по легенде даровавший зверям огонь. А это – Кратос, носорог, его заковавший. Но говорили, что он не носорог, а бегемот, который выковал искусно себе ненастоящие рога. Короче, это из сказок Греции…

– Но слона и этого Кратоса я точно не видел, – вставил Дункан.

– Скоро поймешь, к чему я это… Вот. Знаешь, кто на этой картинке?

– Тигр, – пожал плечами Дункан. – Только какой-то… белый. Больной, да? Или просто старый?

– Нет, Ду-Ду! – закатила глаза Бекка. – То есть да, тигр-то он тигр, но не простой.

– Значит, точно больной!

– Сам ты больной! Это Сома, индийский бог Луны. Он создатель Неба. А еще в древности существовал напиток, называемый сомой, и он якобы умел вводить в экстаз. Знаешь… Восторг до одурения…

– Ой, – понял Дункан. – Наверное, это было классно!

– Никто не отменял передоза, – фыркнула Бекка. – Восторг до одурения может запросто перерасти в абсолютно одурение. Глотнешь сомы лишнего – и все, ты пленник сладких грез навек!

– А эта сома реальная? – испугался куница.

– Реальная-то реальная, но рецепт был, якобы, утерян. Есть версия, что сома – сок растения, называемого сомой…

– В Индии, что, слов не хватало? – перебил Дункан. – Бог – Сома, напиток – сома, растение – сома…

Бекка выразительно и угрожающе кашлянула. Куница заткнулся.

– Но сома, скорее всего, была сложной сывороткой и содержала в себе целый состав всяких ингредиентов, иначе бы секретность рецепта не имела смысла. Также есть легенда, что из сомы делался другой напиток – амрита, – дававший бессмертие…

– Ты это к чему?

– Мне кажется, напиток как-то связан с… Ладно, неважно. Переходим к главному… Так, сейчас… Вот.