– Ладно, рассказывай, что там опять, – попросил папа, усаживаясь за стол в кухне. Я вздохнула, не торопясь делиться тонкостями. Всё-таки подвал – уже не слухи и мужик там настоящий. – Поля, колись, не держи в себе. Ты знаешь, я ко всему готов. Слушаю!

Но я всё равно оттягивала время. Помешивала чай в кружке, наблюдала через окно за ребятами во дворе и думала, думала… А потом поняла, что ничего умнее не надумаю, одной мне не справиться. Перевела взгляд на папу и взяла его за руку.

Услышав о подвале, он нахмурился. От моего общения с пленником тоже в восторг не пришёл. О ключах я побаивалась говорить, но в итоге даже продемонстрировала, достав их из сумки. После чего спросила тихо, словно нас могут услышать:

– Что делать, пап?

Обычно он отвечал сразу, а тут притих. Должно быть, предполагал моё несогласие с его позицией.

– Полина, тебе бы не лезть. Павел разберётся.

И оказался прав.

– Что значит «разберётся»? – подскочила я. – Как интересно разберётся?

– Как задумал, так и разберётся.

Я почему-то представила в буквальном смысле, как он разбирает того несчастного мужика.

– Нет, так не пойдёт. Что за слова, папа… Нет! А если он наворотит такого, что потом… Потом много чего, – не нашлась я в продолжении. – Ему бы заканчивать с криминалом, а не разбираться! И рассказать мне всё.

– Опять ты, – махнул отец на меня. – Не такой он человек, врут люди. Веришь бате? Разве желаю плохого?

– Не желаешь. Только у нас на турнике висят цепь и мужик.

– Значит так надо. Есть причина.

– Очень интересно, – начала я закипать. – Хороша причина. Если он из-за денег за такое взялся, я сама его запру! А вообще, почему ты его защищаешь? Он человека в подвале держит. Это ненормально!

Папа устало вздохнул:

– Ненормально. Но я уверен в Паше. Утихомирься, Поля, дай ему всё разрешить.

– Не могу. Он убьёт его.

– Не убьёт.

– Убьёт.

– Дурак он, что ли? – не выдержал папа. – Ты скажи мне: он дурак?

– Не дурак. Он очень умный, – оскорбилась я за мужа. – Только вот Костик – дурак. Что будем делать?

– Ни-че-го. Ничего, потому что лезть нельзя. Нельзя! И я тебе запрещаю! Не женское это дело. Павел знает, как ему быть. Сама сказала: не дурак.

– Папа…

– Помолчи! Не лезь! Если совсем плохо, поговори с ним. Обсуди. Муж и жена должны разговаривать. Разговаривать! Он объяснит, я уверен. А если не захочет, тогда и будем думать. Всё! Это моё последнее слово.

– Ладно, – сердито кивнула я, потому как ожидала поддержки и помощи, а не совета идти к мужу. Он же обманет. – У меня есть ещё одна новость. Уже хорошая. – Здесь я взяла паузу. Новость действительно хорошая, а я злюсь и говорю соответствующим тоном. Вот это нельзя. Я выдохнула и спокойнее попросила: – Только маме не проболтайся, она обидится.

Папа кивнул, вроде бы ожидая от меня подвоха, а я сказала:

– Я беременна.

Он смотрел на меня долго и не шевелился, прямо как я сегодня, когда узнала.

– Что, правда? – наконец заговорил он. – Беременна? Не врёшь?

– Почему я должна врать?

– Потому что хитрить научилась. Так у нас будет внук или внучка? Точно?

– Точно. Паша убеждён, что мальчик. А я не гадаю, пока сама не очень верю. Но, по всему, точно, – повторила я.

– Точно… – Папа как-то нервно рассмеялся, вдруг перегнулся через стол и поцеловал меня в лоб.

Зря я рассказала. Получается всё-таки схитрила, надавила положением, чтобы помог. Ещё и без Пашки…

Это я бессовестная, а не он.

– Пап, ты только никому не говори. Ладно? – испугалась я. – Приметы и всё такое…

– Не скажу. Рот на замке.

Папа радовался, пока я кусала губу, наблюдая за Юрой из окна. Тот ходил вокруг машины, стучал по колёсам. Вот всё у них просто, чёртовы мужские секреты!