Спустя десять минут, переживая, что поцелуями мы не ограничимся, так как мужские ладони активно блуждали под моей майкой, я отстранилась, горячо шепча:

– Ребята рядом. Пойдём домой, накормлю. Ты, наверное, голодный…

– Голодный. Тобой. Пристегнись, съездим кое-куда.

– Куда? Я же в пижаме.

– Мы ненадолго.

– Нет, Паш. Я не поеду.

– Дверь закрой.

Как это часто практикует он, я как будто не расслышала. Спустила одну ногу на землю, привстала… Но тут меня потянуло назад и не по собственной воле. Это Паша схватился за мою майку и нещадно возвращал меня на место.

– Дверь закрой, я сказал! Благодарю, Полина Викторовна.

Куда направляемся, он так и не сообщил. На светофоре достал из бардачка мой шелковый платок.

– Повяжи на глаза.

– Зачем? Чтобы в кучу их собирать? Мы куда-то пойдём?

– Возьми, говорю, болтушка.

– Паша, мне это не нравится. Я не выйду из машины в таком виде.

– Значит, потащу. Всё, цыц. Расслабься и получай удовольствие.

Я пыталась прикинуть, куда он нас везёт, но потерялась в поворотах. По улице он вёл меня приобняв, я куталась в его куртку, жалась к нему, боясь столкнуться с прохожими или споткнуться. Напрасно боялась. Место вроде как неоживлённое, спокойное, даже машины слышались где-то вдалеке. Вскоре Паша остановился и приказал:

– Замри. – Как будто был выбор.

Что-то звякнуло, затем раздались щелчки. Зря не взяла с собой сумку с ключами. Не полезут ли ребята с проверкой?.. Хотя с какой стати?

– Готовься.

Ступеньки, ступеньки, порог… Платок Паша развязывал неспешно, я жмурилась и смеялась. По-детски стало интересно, куда он привёл нас. Сняв куртку с моих плеч, он отстранился, но я чувствовала его позади.

– Ты не уходи, – сказала на всякий случай.

– Никогда. Открой глаза.

Безлюдный банкетный зал ресторана утопал в цветах. Они были везде: на столиках, на стульях, на полу… Я хихикнула, поиграла тапкой и лепестками, шагнула вперёд. Вдруг что-то щёлкнуло, свет стал тусклым. Луч софитов упал на столик в центре.

– Да ты романтик, – рассмеялась я, хоть и подозревала, что занимался всем Паша не сам. Да и вообще пропадал по иной причине.

Он запустил руку мне под майку, сказал:

– Люблю тебя. – Прозвучало уже как-то требовательно.

– И я… тебя, – призналась я словно нехотя. Первый отцовский запрет нарушен, а это только начало.

– Уверена?

– В чём?

– Во всём. Ты точно хочешь ребёнка?

– Хочу! И не смей больше спрашивать! – Злилась я в первую очередь на себя. Злилась на то, что ранее позволила себе усомниться.

– Хорошо… Хорошо. Не сердись. Спасибо тебе. – Паша целовал меня в плечо и трогал. Трогал всюду. – Я рад. Очень… Спасибо.

– За что «спасибо»?

– За всё. За тебя. За согласие. За твою любовь.

Я обернулась и увидела в его взгляде столько нежности и тепла, что едва не кинулась на шею в признании. Он вовремя полез целоваться.

– Мы здесь одни, – сообщил нетерпеливо, когда я не позволила оголить себя.

– Да? – Не веря, я повертелась.

– Да. Пошли скорее. – Паша потянул меня куда-то из зала.

– Куда? Да погоди же… Это неправильно. Я не хочу тут. Это не твой ресторан.

– Не мой. Отметимся в твоём кабинете.

– Моём?

– Твоём. Ты теперь не только почти мать, но и бизнес-леди.

Паша продолжал вести меня за собой по коридору, пока я моргала в непонимании. Мой кабинет? Он ресторан мне подарил? Зачем? Я ведь ничего не просила…

Коридор закончился, мы свернули налево и оказались перед единственной дверью. Паша мигом её отворил. Кабинет как кабинет. Мужа заинтересовал диван. Его «ненадолго» растянулось на приличное время, но тут я не возражала.

Паша был особенно ласков и внимателен. Больше смотрел в глаза, больше целовал. Мягче трогал, прижимался к груди, иначе ловил мои стоны. Возможно, мне это казалось из-за предстоящей разлуки и я пыталась насытиться воспоминаниями, но было волшебно. В любом случае, в ответ я старалась доставить не меньшее удовольствие.