Земли по реке Буг входили в состав Руси со времён Владимира Святого[20], как и восточные предгорья Угорских гор[21]. Однако польские князья неоднократно пытались отвоевать Побужье у киевских князей, зарились они и на червенские города, что стоят у притоков Вислы по рекам Сан и Вепш. Население в этих неспокойных краях было смешанным: диалект западных славян давно смешался с говором живущих здесь издревле волынян и бужан, восточнославянских племён. Противостояние поляков с русами, несмотря на родственные браки, обострялось ещё из-за того, что польские князья приняли католицизм, в то время как на Руси было распространено православие.

Вражда западной церкви с Византийскими патриархами[22], распространившими свою веру на южных и восточных славян, не позволяла соседствующим славянским народам разрешить до конца все противоречия. По этой же причине поляки хоть и часто враждовали с чехами, но тем не менее считали их своими братьями по вере, поскольку богослужение в Чехии происходило на латыни, как и в Польше.

Город Калиш лежал в самом центре польских земель, сюда победоносные русские дружины не доходили ни разу. Зато, по признанию Дыглоша, в недалёком прошлом чехи неоднократно разоряли Калиш и всю ближнюю округу. Оказывается, у польских владетелей издавна было две беды: язычники-поморяне, не желавшие принимать веру Христову, и чешские князья, постоянно отнимавшие у поляков земли по реке Одре.

Последний раз земли по Одре отнял у поляков чешский князь Бржетислав[23], отец нынешнего властителя Чехии – Вратислава. Утраченные области вместе с городом Вроцлавом сумел вернуть польский князь Казимир Восстановитель[24], отец Болеслава. Но сделал это Казимир не вооружённым путём, а пообещав впредь выплачивать чехам дань в виде пятисот гривен серебром и трёхсот гривен золотом ежегодно. Эту дань поляки выплачивают и поныне, ибо все попытки избавиться от неё заканчивались неизменным вторжением чехов в Польшу.

Как-то в разговоре с Перенегом Олег поинтересовался, почему князь Болеслав, постоянно побеждая поморян и мазовшан[25], не может одолеть чехов и вынужден откупаться от них унизительной данью.

– Это не пристало князю, имеющему прозвище Смелый, – добавил Олег.

Перенег, не питавший к полякам особых симпатий, презрительно усмехнулся.

– Признаться, Болеслав столь же смел, сколь и глуп, – сказал воевода. – Вдобавок Болеслав невероятно жесток и злопамятен. Договариваться с соседями он не умеет, сразу хватается за меч. Многие польские можновладцы[26] втайне ненавидят Болеслава и вредят ему, как могут. Родной брат не доверяет Болеславу, опасаясь отравления. Недаром Владислав подолгу гостит у германского короля, который ему друг. Просто удивительно, что ныне Владислав пребывает в Калише, а не в Германии.

Болеслав не единожды побеждал чехов в сражениях: вояка он отменный, что и говорить. Однако взять верх в битве – это одно, а победить в войне – совсем другое. Верных сторонников даже среди ближайшей знати у Болеслава немного, его предают свои же на каждом шагу. – Перенег вновь усмехнулся. – По-твоему, чем занимается Болеслав всю свою жизнь? Он либо воюет, либо распутывает заговоры, которые плетут его приближённые. Ко всем заговорам против Болеслава неизменно причастны чехи или германский король. Наверняка и Владислав замышляет недоброе против Болеслава, ведь тот ему как кость в горле!

Истинность сказанного Перенегом в какой-то мере подтвердилась при встрече в Калише Владислава и предводителей русского войска. Дыглош начал было упрекать Владислава, мол, тот даром теряет время и не собирает войско с должным рвением, хотя лето уже в разгаре. На это Владислав раздражённо заметил, что войну с чехами затевает не он, а Болеслав.