Ну не могу не съязвить! Слишком зла на него была долгое время. Отголоски этой злости до сих пор , наверно, где-то блуждают, раз выдаю такое. 

- О как… Мелкая пакость раскололась? – он мрачнеет немного, но затем усмехается. И взгляд его в полутьме подлестничного пространства кажется немного пугающим и однозначно заинтересованным. Нечитаемость пропадает. Внимание и интерес остаются. 

А надо ли мне это? 

- Если ты о моей подруге Маше, - спокойно поправляю Антона, - то да. Она сказала. Очень вовремя, кстати. Я как раз в полицию собиралась, требовать адрес морга, куда твое тело отправили. 
Опять уколола, все же. Ну не могу сдержаться! Никак!

- Подруга даже… - он хмурится, пропуская мимо ушей мою тираду,  - вот как…  Ну ладно. Какими судьбами сюда, Клубничка? 

- Прекрати меня так называть! И выпусти уже отсюда! Что за манеры? 

Я делаю шаг, чтоб обойти его и выскользнуть из замкнутого пространства, где становится совершенно нечем дышать, но Антон легко ставит на моем пути здоровенную руку, пресекая попытки бегства,   и мягко ведет носом по макушке. Ой… У меня мгновенно ослабевают коленки, дыхание перехватывает от такой близости. 

И тело глупое сразу вспоминает не только то, что между нами было, но и сны мои дурацкие, недавние… С его проклятым участием! 
Ну нет! 
Нечего, нечего позволять такое! 
Позволила один раз – и что? 
И ничего. Тем более, что не один раз. Тем более, что сама хотела, аж трусики не держались на заднице!

Одно только воспоминание о том, насколько я была глупая малолетняя овца, приводит в чувство моментально. Взбадривает, похлеще ведра ледяной воды после парилки. 

- Я ведь и закричать могу, - бесстрашно задираю подбородок, потому что мои десять сантиметров каблуков вообще не спасают ситуации. Он – все такой же здоровенный, я – все такая же мелкая. Здесь у нас стабильность. 

- Зачем? – удивляется он, - мы же разговариваем просто. 

- Ты меня удерживаешь силой!

- Клубничка, давай без патетики, - морщится он едва заметно, - просто здесь нет камер, можно спокойно поговорить. 

- Нам не о чем говорить. Ты мне в прошлый раз все очень даже четко прояснил. 

- Черт… Клубничка, если тебе коза белобрысая все рассказала, то ты должна понять… 

- Я понимаю. И давно уже не думаю на эту тему ничего. 

- А я думал. О тебе. 

И вот тут, судя по всему, от меня ожидается мокрота в глазах и трусах заодно. 
Но то ли грубое очарование Антона поблекло со временем, то ли я стала сильнее, но от настолько дешевого подката лишь злость пробуждается. 
Хочется заорать, нахлестать его по щекам… А затем… 
Ничего! 

- Хорошо, - спокойно отвечаю явно не то, что от меня ожидается, - могу я теперь пройти? У меня сегодня важный день. 

- Да, я слышал, первый день практики. У Хохлова. Как ты живешь, Клубничка? 

- Прекрасно. 

Он не делает движения, чтоб выпустить меня, я боюсь настаивать и прорываться силой. Потому что не прорвусь. Прикоснусь к нему, запутаюсь в себе, сгорю опять… Как дурочка малолетняя когда-то сгорела. 

Может… Может, попробовать с ним хотя бы диалог наладить? Мне еще здесь практику проходить… И , затем, при удачном раскладе, аспирантуру…
Поздравив себя с появлением мозгов на их законном месте, в голове, то есть, облизываю губы и спрашиваю довольно миролюбиво:

- А как ты здесь вообще?.. Тоже задание? – и невольно отступаю назад, краснея все-таки под его жадным взглядом, устремленным на мои губы. Зачем облизывала? 

- Работаю. – И голос у него… Голос все такой же, низкий сейчас, до дрожи в коленках опять. Ну вот как так получается? 

- Но ты же… 

- Нет, уже нет. Я просто начальник службы безопасности теперь.