– Но… – растерялся Себастьян, – мы сейчас в кино, потом поедем домой, я не хотел бы, чтобы жена знала…

– Да-да, – нетерпеливо сказал Форестер, – я понимаю. Вы могли бы ненадолго отлучиться после того, как отвезете жену и девочку. Или это для вас затруднительно?

Скорее всего, в вопросе не содержалось никакого подвоха, но все равно в сердце неприятно кольнуло.

– Хорошо, – сказал Себастьян. – Я подожду, пока они заснут. Около полуночи не будет для вас слишком поздно?

– Я ложусь в три, – сообщил Форестер. – Как только сможете, приезжайте ко мне, я живу в отеле «Реймонд», номер двести двадцать шесть, портье будет предупрежден.

Себастьян спрятал телефон и поймал брошенный искоса взгляд жены – ей, конечно, не было слышно ни слова, но именно это наверняка и пробудило в Памеле подозрения, и если он теперь попробует уехать из дома…

А что делать?

Фильм закончился, он оказался длинным, и к концу Элен клевала носом. Себастьян сложил и спрятал в багажник стулья.

– Понравилось? – спросил он.

– Динозаврик хороший, – пробормотала Элен и заснула, прикорнув в углу сидения.

– Кто-то тебе звонил? – небрежно поинтересовалась Памела.

– Марк Берман, – сообщил Себастьян. – Мы с ним учились когда-то в одном классе. Сейчас он живет в Нью-Йорке. Приехал домой на пару дней, предлагает встретиться.

– Ты мне раньше не рассказывал о Марке, – сказала Памела.

– Ну… Ты обо мне еще многого не знаешь.

Не нужно было этого говорить, Памела отреагировала мгновенно:

– Неужели у тебя был кто-то еще, кроме Фионы?

– При чем здесь… – возмутился Себастьян, но продолжать не стал, не нужны ему были сейчас пререкания. Он свернул на тихую и провинциальную Третью улицу, мягко, чтобы не проснулась Элен, остановил машину у входа в дом и сказал, обернувшись к жене:

– Идите спать, а я ненадолго съезжу к Марку, хорошо? Выпьем пива, поболтаем, и я вернусь…

– Зачем? – напряженным голосом сказала Памела. – Можешь не возвращаться.

Она подняла на руки спящую Элен.

– Послушай, Пам, – сказал Себастьян, ощущая бессильное бешенство. – Что происходит? Почему я не могу встретиться со старым школьным…

– Твой приятель не может потерпеть до завтра?

– Завтра он возвращается в Нью-Йорк.

– И вспомнил о тебе в самый последний момент? Хороша дружба…

– Послушай, Пам!

– Послушай, Басс! Ты мог бы придумать и более естественный предлог. Например, перед домом твоей Фионы опустилась летающая тарелка, и тебе страсть как хочется посмотреть. Пожалуйста. Только не требуй от меня, чтобы я в это поверила.

Памела с трудом (мешала Элен, которую она держала на руках) открыла ключом дверь, надавила плечом и исчезла в темноте прихожей. Дверь со щелчком захлопнулась, и Себастьян остался на улице, почему-то ощущая свое одиночество так остро, как еще никогда в жизни. Может, послать к черту Форестера, войти в спальню, лечь рядом с женой, обнять ее, сказать, как он ее на самом деле любит, только ее и Элен, и никого больше на всем белом свете, без них он никто, человеческий обрубок, мы не должны ссориться, особенно сейчас, когда с нашей девочкой происходит что-то странное, пойми, я все тебе расскажу, все, что узнаю у Форестера, но сначала я должен выслушать это сам, потому что я за вас отвечаю перед Всевышним и не хочу волновать тебя попусту, понимаешь…

В спальне на несколько секунд зажегся свет и погас; видимо, уложив Элен в постель, Памела решила раздеваться в темноте, как она это обычно делала. Сейчас она сбрасывает с себя кофточку, заводит руки за спину, чтобы расстегнуть бретельки бюстгальтера, и ее грудь…

«Черт, – подумал Себастьян, – может, позвонить Форестеру и сказать, что я не могу приехать?»