– Простите, профессор, – я прошептала в пол, чувствуя, как жар стыда пылает на щеках. Слабость моя была настолько очевидна, так унизительно обнажена перед ним.

Внезапно – прикосновение. Его длинные, изящные пальцы, холодные, несмотря на тепло дня, коснулись моего подбородка. Не просьба – приказ. Он поднял мое лицо, заставив встретиться с его пронзительным взглядом. Сила в его движении была не грубой, но неоспоримой. Я замерла, как птица в когтях ястреба.

– Подобное не повторится, – заявил он, и в тоне не было места сомнению. – Юные наглецы будут вразумлены. Но и ты обещай мне. Никаких сцен. Мои лекции – не арена для твоих обид. Не из-за таких…мелочей.

Мелочей? Вся моя боль, ежедневные уколы презрения, ощущение чужеродности – для него всего лишь мелочи? Неужели пропасть между нами так глубока, что он не видит, как я задыхаюсь в этом море чужого превосходства?

– Да, – выдавила я из себя, опуская ресницы, чтобы скрыть предательскую влагу в глазах. Горький ком вернулся, давя на гортань, заставляя глотать воздух. Что еще оставалось? Протестовать перед ним? Его власть, его статус, сама аура королевской крови, витавшая вокруг, как невидимый плащ, – все это делало возражение немыслимым.

Пальцы отпустили мой подбородок. Кожа там горела ледяным следом его прикосновения. Его взгляд скользнул по моей фигуре – быстрый, оценивающий. И в глубине этих стальных глаз, мне почудилось, мелькнуло нечто – не презрение, но разочарование. Как будто я не оправдала каких-то его скрытых ожиданий. Он развернулся с царственной легкостью, и его мантия захлопала, как крыло гигантской птицы. Он направился к массивным дверям Школы, не оглядываясь.

Я застыла на месте, корни ног вросли в камень. Легкий, вечный ветерок, спутник его рода, ласково коснулся моих прядей, но я была глуха к нему. Внутри царила не пустота – там бушевал холодный, беззвучный вихрь. Горечь несправедливости смешалась с унизительным стыдом и гневом, на который я не смела дать выход. Эмоции не иссякли – они вымерзли, оставив после себя лишь обжигающую, ледяную пустыню отчаяния. Я стояла, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, и смотрела ему вслед, пока его фигура полностью не растворилась.

Ещё один день изнуряющих тренировок истёк. Каждая мышца ныла, а в висках пульсировала усталость. Я опустилась на жёсткую землю в лесу, чувствуя, как сквозь прорехи в старой одежде проникает вечерняя прохлада, несущая с собой запах гнили и диких трав. В такие моменты, когда тело отказывается повиноваться, а разум затуманен изнеможением, особенно остро ощущается хрупкость моей решимости. Легко потерять из виду ту далёкую, манящую цель, ради которой я терплю все эти муки. Иногда передо мной возникает образ Высшей Академии магии. Но чем сильнее я погружаюсь в рутину тренировок, тем дальше кажется этот заветный образ.

Предстоящий экзамен… само это слово звучит как древнее проклятие. Не простое испытание силы или знаний, а многодневное противостояние на Нейтральных Землях. Но я знаю, что отступать нельзя. Слишком много поставлено на карту. И пусть усталость сковывает моё тело, а сомнения шепчут слова поражения, в душе ещё тлеет слабый, но упрямый огонёк надежды.

Экзамен состоит из двух частей. Одна его часть – теория, древние трактаты и законы мироздания. Это мой тихий омут, где я чувствую себя уверенно. Я могу часами просиживать над пыльными фолиантами, постигая мудрость веков, расшифровывая забытые письмена. Теория для меня – это не просто набор фактов, а живой организм, который я понимаю и чувствую.

Но другая сторона экзамена практическая. Она нависает надо мной, как грозовая туча, которая может смыть меня в небытие. Предстоящие поединки. Само это слово отзывается в моём сердце холодным ужасом. Я представляю себе поле битвы, где маги со всех уголков Королевств будут демонстрировать свои самые могущественные заклинания. Огненные шары, ледяные копья, вихри энергии – зрелище обещает быть поистине захватывающим, но в то же время пугающим.