Он развернулся и пошёл к выходу. Остальные последовали за ним.

А в темноте, среди цепей, Малахия снова закрыл глаза. И прошептал:

– Главное… не опоздайте.

Небесная канцелярия.

Зал был выточен из света и тишины. Величественные колонны уходили ввысь, растворяясь в сиянии. Стены были усыпаны небесной письменностью, которая медленно двигалась, как живое письмо Божьей воли. Воздух – почти неподвижен, словно время внутри зала текло иначе.

За массивным столом из чистого кварца сидел Захария – высокий, безупречно выбритый мужчина в белом плаще с серебряной отделкой. Его волосы были коротко подстрижены, лицо идеально симметрично, но абсолютно безэмоционально. Глаза – как два осколка утренней зари, холодные, наблюдательные.

Он отложил перо – сделанное из крыльев павшего ангела – и с раздражением посмотрел на передвижную голограмму, в которой мелькали образы Метатрона.

– Чёртов Метатрон, – проговорил он тихо, но с таким напряжением, что воздух вокруг стола чуть задрожал. – Ты был голосом Господа… а теперь – вор. Предатель. Анархист. Ты вынес Скрижаль, которая должна была остаться за печатью до Конца Времён.

К нему подошли трое ангелов – стройные, одетые в формы небесных писарей. Один из них, младший по рангу, робко заговорил:

– Господин Захария, мы проверили три предполагаемых точки перемещения. Метатрона нигде нет. Он использует личные ходы, доступ к которым закрыт даже Архангелам.

Захария сжал кулак.

– Конечно. Он сам помог проектировать половину этих ходов.

Он поднялся. Его голос стал резким, как удар меча.

– Мы не просто имеем дело с беглецом. Мы имеем дело с человеком, державшим Перо Отца. Он знает, как скрыться. Он знает, как использовать слабости системы. Но он не знает одного…

Он шагнул к огромной карте мира, висящей на стене – карта пульсировала точками активности.

– …что даже ангел, который умеет прятаться, оставляет след. Особенно, если с ним Скрижаль.

Он обернулся к своим подопечным.

– Удвоить патрули по северным регионам. Проверить каждый резонанс на наличие метатронного кода. Если найдёте хоть след его энергии – докладывайте немедленно. Без самовольных действий.

– Да, господин Захария, – хором ответили они.

Он на секунду замолчал, потом добавил:

– И не вздумайте его недооценивать. Метатрон – не боец, но он знает слишком много. Он знает, как умирать, и знает, как не быть найденным. Но я… найду его. Я – порядок. А он – ошибка, которую мы должны исправить.

Он снова сел и взял перо, будто всё сказанное было просто еще одной строчкой в бесконечном списке дел.

В зале снова воцарилась тишина. И лишь в её глубине эхом отдавались последние слова:

– Я не позволю хаосу взять верх.

На улице медленно сгущаются сумерки, в небе – тревожные, багровые полосы, будто само небо чувствует приближение чего-то неестественного. Внутри базы – гул переговоров, шагов, скрип карт, шорох оружия.

Анаэль стоит у окна, глядя в тьму. На её лице – беспокойство. Она замирает, будто что-то уловила. Затем, словно ток пробежал по телу, она резко поворачивается.

– Я чувствую их… – говорит она тихо, но в комнате наступает тишина. – Несколько ангелов. Они… на земле. – Она закрывает глаза. – Движутся быстро. Ищут. Они ищут Метатрона.

Джек поднимает голову от карты.

– Сколько их?

– Трое. Не серафимы, но достаточно сильные. И они действуют с разрешения… кого-то выше.

Кейт, нервно проверяя магазин пистолета:

– Захария?

Анаэль кивает.

– Вероятнее всего. Он послал их вперёд, как охотничьих псов. Если мы дадим им найти Метатрона раньше нас – пули не будет.

Калеб поднимается со стула.

– Значит, пора выходить. Если мы найдём ангелов – мы найдём и их маршрут. Метатрон где-то рядом.