Вечером, освоившись за день и нагулявшись вокруг домов, она из любопытства напросилась со встречавшим их дядей по воду.

Стемнело. На мягкую траву-мураву опустилась вечерняя таёжная прохлада. Рядом свернулись калачами несколько серых собак с умными мордами и закрученными пушистыми хвостами.

– Это лайки, зимой они белеют, – объяснил дядя.

Пока он набирал воду из колодца, гремя цепью о ведра, внучка стояла рядом и наблюдала. Вдруг что-то тёплое щекотно ткнулось сзади в ногу.

Она обернулась и ойкнула: незнакомый зверь обнюхивал подол её платьица. Вокруг бродили ещё такие же и побольше.

– Не бойся, это ягнёнок, дай ему палец, – сказал дядя и поднёс свой палец к его носу, тот понюхал.

Она с опаской протянула ягнёнку свой палец, тот начал его сосать.

– Кусается! – воскликнула она.

Дядя засмеялся:

– Да он совсем ещё маленький, вот такой как ты, он не умеет кусаться.

Но она отодвинулась, на всякий случай. А когда дядя набрал полные ведра, посмотрела в колодец: где-то внизу плещется холодная прозрачная вода, а сам колодец бездонный. А потом задрала голову в небо и обомлела: больше нигде она не видела таких огромных и ярких звёзд!

И ей почудилось, что такую волшебную картинку – она запомнит на всю жизнь.

Она стоит у колодца, на зелёной-зелёной поляне. Бродят ягнята, отдыхают лайки. Поодаль – несколько деревянных избушек с ярко-жёлтыми окошками. Белёсый дымок улетает в высокое-высокое синее небо – где переливаются огромные золотые звёзды.

А вокруг сплошной высоченной стеной поднимается тайга.

А весь остальной мир… Он – где-то там, совсем далеко.

Да и кто его знает, где он, этот остальной мир.

Да и есть ли он вообще…

Далеко в тайгу её с собой не брали. По грибы-ягоды взрослые ходили сами, а её оставляли на попечение детям. Старшая девочка зорко следила за ней и не отходила ни на шаг, рассудительно объяснив, что в тайге маленьким детям делать нечего.

Когда взрослые возвращались, дети забирались на тёплую печку – на своё место – и лакомились прохладной влажной морошкой, обильно посыпая желтоватым сахарным песком. Внучке до того понравились яркие жёлтые и оранжевые ягоды, с виду похожие на малину, что она уписывала по трёхлитровой банке в день.

– Да пусть ест, – смеясь, говорили родственники бабе, призывавшей внучку быть скромнее. – Ей в диковинку! И полезно. А в тайге – немерено…

Накануне отъезда, в последний вечер, все родственники собрались за столом. Конечно, только взрослые: попировать и пообщаться перед отъездом. Когда ещё увидятся! Да и увидятся ли когда-нибудь… В такую-то даль часто в гости не ездят.

И у внучки этот вечер тоже решал всё.

Они уезжают, а она так и не была в тайге и не видала чудес. А если и есть на земле место, где медведи в лесу сами строят избушки, едят пирожки, сидя на пеньках, и разговаривают по-человечьи – так это оно.

Она потихоньку слезла с печки. Но вылазка в ночную тайгу не удалась. Взрослые поймали её перед выходом, посадили на печку и плотно закрыли дверь. И снова сели пировать.

Детям тоже не спалось. Забравшись под все одеяла, они рассказывали напоследок друг дружке разные истории, подслушивали взрослых и хихикали.

Ночью им снились разные миры. Таёжные дети гуляли по удивительным городам, в которых никогда не бывали. А внучку медведи угощали чаем с мёдом.

А потом волшебный олень умчал её в собственную сказку.

Дед нередко выручал бабу по утрам. Когда лето заканчивалось, и внучку нужно вести в детский сад. А баба часто работала в ночную смену.

Да и по ночам нужно с кем-то оставлять ребёнка. Старшая бабина сестра с мужем, жившие в этом же рабочем городке, порой брали к себе, большая квартира с красивым паркетом, но там свои заботы. Два взрослых сына: старший недавно женился, уже развод, страшно переживает; у младшего невеста.