– Готово, идите, – Слава вызволила руки уборщиков из цепких оков и поспешила к группе людей, во главе которых стоял тот самый бородатый мужчина.

Эрнест схватил Есения за рукав и потянул в сторону поваленной горы.

– Ну что? Ключ не заметил?

– Я думаю, ключа у нее нет.

– Ладно, придерживаемся плана. Надо найти в куче мусора какую-нибудь бутылку. Или что-то острое. Ты же план не забыл?

– Хотел бы, но как уж тут забудешь! – горько вздохнул Есений.

Вот только попробуй мне зареветь, подумал Эрнест, и грозно взглянул на коллегу. Организатору побега тоже не улыбалась перспектива оказаться на том свете, а при неудаче план по спасению действительно мог обернуться для них судьбой их предшественников. Тех самых, от которых остались лишь рукава под кроватью.

Есений, согнувшись, сканировал взглядом каждый доступный клочок разрушенной горы. Эрнест стоял по другую сторону от напарника и аккуратно перекладывал хлам с одного места на другое. Слава и компания с непониманием наблюдали за нерасторопной парочкой и подозревали их в очередной попытке что-нибудь натворить. На случай неповиновения у одного из местных была приготовлена лопата, которая недавно встречалась с Эрнестом и произвела на него не лучшее впечатление.

Слава решила подойти к уборщикам поближе и проследить за их действиями. Сейчас ее взгляд был осознанным, а не одурелым, как прежде. Но стоило девушке приблизиться к горе, как Эрнест выскочил с горлышком разбитой бутылки и, схватив Славу, приставил острый конец прямо к ее горлу. Есений прижал ладонь к губам и задрожал, напрочь забыв про план.

– Ты не дергайся! – зарычал Эрнест в ухо заложнице. – Эй, вы, слушайте сюда! Она не пострадает, если вы отдадите нам ключ! И все наши вещи!

Никто не шелохнулся. Никто на них даже не взглянул. Только Есений переживал за жизнь девушки, как за свою собственную, и всем видом проявлял к ней сочувствие.

Эрнест часто заморгал от наглости и равнодушия здешних жителей. Он крепче сжал Славу, которая послушно не вырывалась, и сделал шаг навстречу к бородатому читателю с листа. Есений поплелся за коллегой, угрожающим беззащитной девушке, и обнял себя руками.

– Вы что глухие?! – у Эрнеста дернулась рука с бутылкой – Слава взвизгнула со страху. – Держите нас против воли, связываете, суете в рот буханку хлеба. Вы кто такие вообще? Вы себя в зеркало видели, обормоты? Используете добросовестных работящих людей, а сами только сидите, жрете и гадите! Свиньи! Конченые психи! – Громкий крик и сейчас не подействовал.

Есений оказался напротив Эрнеста, слезно попросил его успокоиться и не вредить Славе. Ситуацию это усугубило, поскольку он мешался и не следовал плану. Перед глазами Эрнеста поплыл туман, руки потеряли былую силу, а сердце застучало от осознания своей неправоты и непозволительной дерзости своего поступка. Разломанная бутылка выпала из его руки и с концами разбилась. Слава высвободилась из хватки Эрнеста и скрылась в ближайшем подъезде.

– Все правильно, не будем за ними повторять. Мы не такие, – Есений попятился назад, подталкивая напарника поступать так же.

– Ты должен был обыскать их, а не о Славе своей переживать. Болван, – лицо Эрнеста исказила нервная дрожь.

Наконец товарищи, которых настойчиво взывали к милосердию, проявили хоть какой-то интерес к происходящему. Коренастый парень с лицом, похожим на картошку, что пережила не один град и потоп, вздернул подбородок и повертел в руках лопату.

– Надо сваливать, – буркнул Эрнест и, схватив Есения, побежал к лестнице.

На пути к заветной свободе они встретили сопротивление. Вооруженная тяжелыми и острыми предметами группа из четырех человек, включая владельца лопаты, перекрыла им дорогу. Есений еле-еле успел затормозить, чтобы не влететь в недоброжелателей. Только в последний момент он смог развернуться на одной ноге, как юла, и избежать столкновения.