– Боже мой! Что нас ждёт? – запричитал новый левый.

– Кажется, на нашей экокоже появились первые морщинки! Нам срочно нужен крем! – застонал новый правый, а потом они дружно выдали:

– Если это безобразие не прекратится, мы натрём ему мозоли!

– Натирайте! – обрадовалась старая пара, – тогда он вернёт вас в магазин и будет носить нас! Мы даже не пикнем.

– Придётся терпеть, – шепнул один из новых.

– Да… – еле слышно отозвался второй.

– И старайся не скрипеть.

– Попробую! Очень уж хочется мир повидать!

Конечно, вы уже догадались, что эта словесная баталия между старыми и новыми ботинками разыгрывалась в воображении рыжеволосого мужчины – профессора Акипаки. Это было привычкой: взглянуть на мир глазами животного, растения или вещи. И студентам он давал подобные задания. Зачем? Для развития креативности, для разминки мозга!

Профессор направлялся на пары к своим студиозусам. Его группа участвовала в разработке и испытаниях нового прибоpa и программного обеспечения к нему. Если ректорат утвердит их заявку то проекту светит блестящее будущее. Практика, реальная, очень нужная обычным людям и его студентам практика: оборудование пройдёт испытание в клинике. Студенты пообщаются с пациентами, потерявшими обоняние, проведут терапию, соберут данные, возможно, что-то поправят, улучшат, а потом, глядишь, и заключат контракт. Начнут получать деньги за своё первое изобретение. Плохо ли?

С такими мыслями Акипаки открыл дверь преподавательской комнаты.

– Добрый день, милые дамы! – радостно поприветствовал он Викторию Деррет и Флору Гриффиц.

Возле большого окна в окружении комнатных цветов стоял стол Виктории, аспирантки и по совместительству секретаря факультета естественных наук. Солнечный свет косыми лучами бился в листья растений, пятнил солнечными зайцами серый пол и строгую мебель. Девушка склонилась над принтером. Упругие русые локоны вились по спине, плечам, падали на лицо. «Русалка среди ветвей», – улыбнулся про себя Акипаки.

В отдалении от неё, там, где свет из окна не беспокоит глаза и не желтит бумаги, располагался широкий стол профессора морских наук Эбигейл Флоры Гриффиц. На шее у неё красовался изящно повязанный платок – зелёный в мелкий фиолетовый горошек. «Сегодня вторник», – машинально отметил про себя Рафаэль. Каждый рабочий день Флора неизменно отмечала шарфиком определённой расцветки. А в праздничные дни носила розовый с логотипом Национального совета женщин Новой Зеландии (Эбигейл Ф. Гриффиц более двадцати лет числилась в нём казначеем).

Флора окинула оценивающим взглядом фигуру вошедшего, медленно кивнула в знак приветствия и, поджав губы, вернулась к чтению какого-то документа. Горы бумаг на её столе семафорили о конце семестра.

– Добрый-добрый, Рафаэль! Вас тут заждались, – отозвалась секретарь, выпрямляясь и откидывая от лица непослушные пряди. – Вас всё утро студенты спрашивают. Ой, да что же такое?!

Виктория безуспешно пыталась достать из принтера застрявшую бумагу.

Лист застрял капитально, принтер не хотел выпускать его из своей тёмной пасти.

– Давайте помогу, – Рафаэль живо подлетел к столу секретаря, открыл заднюю панель устройства и ловко вытащил пленника. Лист оказался жёваным и чумазым от краски.

– Может, не стоит печатать этот документ? – спросил Акипаки, передавая Виктории истерзанный принтером листок.

– Спасибо! – девушка благодарно улыбнулась и пожала плечами. – Это проект учебной нагрузки на следующий год. Может, и не стоит, вдруг что-то поменять нужно.

Виктория многозначительно посмотрела в глаза Акипаки.

«Кажется, в учебной нагрузке есть нововведения», – подумал профессор.