16. Глава 9.

— Пойду сяду с Асей, а то у нее много вопросов, — делаю шаг и почти валюсь, когда Данте дергает меня к себе. – Эй!

— У меня вопросов еще больше. Сядь.

— Не могу. Зрение плохое.

— Врешь ведь.

— С чего бы мне тебе врать? – моргаю, хлопая ресницами, пока он тупит, умудряюсь сместиться на первую парту к Асе, которая смотрит на меня во все глаза.

— А ты умеешь удивлять.

— Да я сама в шоке. Теперь вот еще понять, что с этим всем делать.

— А что делать? Ходить на свидания и встречаться. Он же давно тебе нравится.

— Ну, на самом деле мы не совсем вместе.

— Я ничего не понимаю.

— Я тебе все расскажу, только обещай меня не отговаривать.

— Да куда уж теперь, когда ты чуть ли не на всю страну объявила себя его невестой.

После ее слов вдруг захотелось спрятаться. Наверное, потому что теперь каждый в аудитории смотрит на меня, обсуждает меня. И теперь будет следить за каждым моим шагом. Вопрос лишь в том, как долго. Как долго Данте выдержит жизнь полную лишений и уедет из Москвы поджав хвост. Ему то все дороги открыты, для него каждая это широкая магистраль, по которой можно проехать на большегрузе. Мой путь — это тонкий, стеклянный мостик, по которому можно только ползти, чтобы не треснул.

После пары я тороплюсь уйти, но Данте уже стоит передо мной.

— Ну что, милая, поехали в наше гнездышко?

— Конечно поедем, но сначала тебе придется помочь мне с делами профсоюза. Ты не забыл, что я его глава.

— Тогда я погнал.

— Нет, нет, ты будешь рядом, будешь помогать. Ты же не хочешь, чтобы твой папа подумал, что ты не раскаиваешься в содеянном.

— Опасную игру ты Ольховская затеяла. Уверена, что потянешь?

— А ты можешь сделать что – то хуже того, что уже сделал? Сомневаюсь…

— Убить, знаешь, как легко такие как ты теряются в лесном массиве?

— От убийства, даже твой отец тебя не отмажет, — поправляю воротник его рубашки и отхожу подальше. Господи, как это оказывается тяжело. Каждая секунда с ним словно дуэль на острых шпагах. Вот-вот он может пустить тебе кровь, и ты заноешь как девчонка.

Мы с Асей идем под руку и я чувствую, как Данте с толпой своих друзей идет за нами. Дел у нас сегодня много. Предстоит разгрузка мебели в только что отремонтированный кабинет. Я иду за накладной, расписываюсь и показываю на коробки.

— Вот, мальчики, надо поднять на третий этаж.

Вопросов никто не задает, но Данте не забывает наградить меня взглядом, несущим смерть. Я не реагирую, в конце концов он сам виноват.

— Сейчас же мне все рассказывай, — просит Ася, пока мы стоим в стороне и считаем сколько коробок мебели носят из машины. Я поджимаю губы, решая, что именно можно рассказать без вреда собственной гордости. В конце концов сам Данте тоже никому ничего не рассказал. Да и зачем ему так палиться.

— Данте позвал меня на свидание и не пришел.

— Так… Это когда было?

— Позавчера. Поспорил с кем, что я приду, а сам меня кинул. Стояла там, как дура, в красивой юбке. Помнишь? Ту, зеленую.

— Так, а каким образом вы теперь вместе?

— Ну, понимаешь, я сильно обиделась и позвонила его отцу.

— Что? – смеется Ася. – Ты же шутишь?

— Нет, вообще— то. Отцу его я сказала, что Данте меня, ну… Взял без разрешения.

— Люба, это все похоже на бред.

— Понимаю, но я должна отомстить.

— И что сделал его отец?

— Лишил его денег. Теперь только я могу их вернуть, если он будет хорошо себя вести. И я планирую его эксплуатировать по максимуму.

— Ой, Люба, — качает головой Ася. – ты пытаешься воевать против голиафа спичкой. Уверена, что потянешь?

— Ну пока же получается. Вон, носит мебель, вопросов не задает.

— Ну да, или просто затаился. Не оставайся с ним наедине иначе твое придуманное изнасилование станет настоящим, — вздыхает она, окидывая меня взглядом. Кажется, осуждает.