— Долго еще пахан на тебя злиться будет?

— Да не долго. Ему вон Любушка понравилась. Совсем скоро она замолвит за меня словечко и все вернется на круги своя.

— Давай, давай, а то я долги твои записываю, — ржут парни, пока я откинувшись на диване качаю под музыкальный бит и наблюдаю за откровенными танцами своей ночной бабочки. И как ее зовут то?

После танцев мы выходим с ней из клуба, машем остальным. Садимся в тачку, которую подогнал Петров.

— Ну говори адрес, красавица.

Она радостно кивает, тряхнув кудряшками, называет адрес, а потом заглядывает в телефон. Он как раз начинает звонить.

— Алло? Да? Да, с ним.

Что за хрен и почему по коже ползут непонятные мурашки.

— Что у него? Вы наверное шутите?

Она отключается, смотрит на меня с сомнением.

— Что такое? Кто звонил?

— Да медсестра твоя звонила из наркологической клиники.

Я даже по тормозам даю, словно врезаясь в бетонный столб по имени Ольховская. Это точно она.

— Я похож на наркомана? Серьезно?

— Она врет?

— Естественно. Моя бывшая. Преследует меня.

— Ну ясно. Я тоже так подумала, — смеется она, но неловкость уже повисла в воздухе, словно слово "писька" сказанное ребенком на взрослом застолье.

Она снова тыкает в телефон, пока я мчу по московским ночным дорогам и придумываю методы наказания для Любы. Как связал бы ее в стиле шибари и трахал пока она не замолила бы о пощаде. А может быть подвесил бы головой вниз и держал только на экологически чистой сперме.

Но мои фантазии прерывает голос моей знакомой.

— Вот мой подъезд. Слушай, а про сифилис она тоже получается, соврала.

— Сифилис? Охренеть у нее фантазия.

— А справка? Она мне тут прислала.

— И ты ей веришь?

— Ну мне бы хотелось тебе верить, но как то страшно. Созвонимся, ладно? — она просто выходит из машины, оставляя меня наедине с гневом. Я бью по рулю и тут же звоню этой суке. И конечно короткие гудки, которые говорят о том, что я в ее ебаном черном списке. И как она планирует действовать дальше? Думает, я не найду где потрахаться?

Еду мимо ночных пташек, голосующих на дороге, готовый скинуть напряжение хоть с кем – то, но стоит посмотреть хоть на одну из них, как перед глазами маячит Люба со своей справкой, которая может стать уже не такой ложной.

— Дрянь какая! Ладно. Сегодня мне не повезло, но это не значит, что я не кончу.

Торможу прямо под ее окнами общаги, нахожу ее телеграм, в который звонить нельзя, но у нас даже сохранилась переписка годовалой давности, где она просила меня прийти на посвящение, но я проигнорил. Но теперь я Любу игнорировать не буду. Хочет, чтобы я ни с кем не трахался, тогда придется отрабатывать ей. Но, а пока, достаю свой хрен, уже давно налитый кровью, обхватываю пальцами, проведя несколько раз рукой, делая его максимально возбужденным. И только тогда включаю камеру. Никогда не занимался этим вот так. Но как говорятся. Тяжелые времена требуют решительных мер. И я решительно принимаюсь дрочить, вспоминая как выглядело обнаженное тело Любы подо мной. Груди я не успел уделить внимание, даже лифчик не снял. Времени просто не было. Закрываю глаза, вспоминая насколько остры были ощущения в ней. Узенькая, влажная, сочная. И чего она там разнылась, хотела же меня. Весь год слюнями исходила, смотрела исподтишка. Сколько раз я кончал с мыслями о том, что сделаю с этой непреступной старостой, как буду драть выскочку, как покажу что вся ее напыщенность ничего не значит, когда мой член в ее пизде.

Оргазм накрывает мгновенно, сперма стекает по кулаку, а я вырубаю запись, тут же отправляя Любе послание. И добавляю. «Следующим я трахну твой рот»