– Говнюк! Салага! Тварь! Мразь! Ты на кого ощетинился? Не забудь, что сегодня в ночь ты идешь в караул. Там я поговорю с тобой конкретно. Быдло вонючее. Лошадник хренов. Говнюк!.. Молокосос!..

Иродов умолк только тогда, когда за своей спиной услышал радостный, восторженный и трепетный возглас библиотекарши Риты:

– Саша! Саша! Я тебя заждалась.

Иродов обернулся и зло улыбнулся. Когда влюбленная парочка удалилась, Димка долго еще сидел, опустив голову, беззвучно плача, отирая слезы не разжатыми кулаками. Отпор был дан – первая маленькая победа! Но отчего она так горька на вкус?

…В караул ходили по двое. Цель караула состояла в том, чтобы охранять склады с оружием и боеприпасами. Караульное помещение находилось за колючей проволокой, в три ряда по периметру обволакивающей складские здания. В двух углах этого периметра стояли старые, полуразвалившиеся смотровые вышки. Обход совершали по очереди. По одному часу.

В эту ночь дождь лил как из ведра. Он начался еще поздно вечером, с внезапной, возникшей ниоткуда грозы. Гроза перешла в непрерывный поток. Димка любил дождь. Во время дождя ему всегда становилось легче и светлее. Он вспоминал свой дом. Оставшись один в караульном, слабо освещенном помещении, он отвернул лацкан гимнастерки и подошел к маленькому окошку. Шрам на левой груди совсем округлился. Все его мелкие, разрозненные части срослись воедино, и Димка увидел внутри шрама первую заглавную букву своего имени: «D». Димка погладил шрам, так как он гладил своего коня Даймона.

… Когда Димка в очередной раз пришел в «караулку», чтобы смениться, Артур, похлопав друга по плечу, сказал:

– Отдыхай, Димон! Уже никто не придет, тем более в такой дождь. А я пойду на вышку.

Димка скинул с плеча плащ и сел на длинную лавку возле печки, выставив вперед ноги. Он просидел так недолго. Едва лишь по телу прошла первая волна живительного тепла, рядового свалил сон. Он лег на лавку, выпрямился и расслабил окоченевшее тело. Кто-то позвал его: «Даймон! Даймон!». Гнедая молодая кобылица с глазами библиотекарши Риты подошла к нему и прикоснулась губами к загривку. Конь встрепенулся и помчался сквозь ветер. Пламя от клейма обжигало все тело. Оно горело. «Что-то должно произойти. Только что?».

Дверь с визгом распахнулась. На пороге появился командир взвода Иродов со своим закадычным подпевалой Издевкиным. Сержанты были изрядно пьяны. Их качало из стороны в сторону. Шел третий час ночи. Димка вскочил с лавки. Выпрямился, приветствуя старших по званию согласно уставу. И тут же получил несколько ударов ногой в пах и в лицо. Рядового откинуло назад.

– Ты знаешь, Дева? (это было прозвище командира взвода). Этот слизняк сегодня в библиотеке огрызнулся на меня. – Сержант зло прищурил глаза. – Хватит ему в девственниках ходить, пора ему «ломать целку».

– Этим мы сегодня и займемся, – поддакнул Издевкин.

И оба по́шло загоготали.

Когда Димка, отдышавшись, спокойно поднялся и сел на лавку, отирая с лица кровь, Иродов бросился к нему словно зверь и, взяв за грудки, заорал:

– Принеси ведро воды и нагрей на печи. Подмываться будешь. Козел! – Сержант ехидно и высокомерно заулыбался, скривив губы.

Димка, не говоря ни слова в ответ, взял ведро и вышел. Артура не было видно. Он продолжал спокойно спать на вышке. (В части между солдатами, давно ходил слух, что склад давно пуст. Идущим в караул выдавали автомат и один «магазин» с тридцатью патронами. Когда охранники менялись, они передавали оружие друг другу. Единственная пригодная для укрытия вышка находилась в противоположном от караулки углу охраняемой территории).