– У меня в окончательной верстке то же самое, что и у вас, – грустно констатировал ответственный секретарь. – Я подписал. Но…

Фима резко повернулся в его сторону в импульсивной надежде на спасительные слова.

– Но… Видите ли, отправитель – не Буренин?

– А кто? – в один голос спросили Малинин и Фогель.

– В графе «от кого» неизвестный электронный адрес. Я обнаружил только сегодня утром, клянусь. В пятницу имя отправителя значилось «Буренин». Абсолютно точно. Могу поклясться. Я не снимаю с себя какой-то доли вины. Но вы же понимаете, – он заискивающе посмотрел на Малинина, – что ответы на кроссворд я сверять просто не в состоянии, я и так в этом кошмаре пятнадцать часов в сутки, это не мое, черт возьми, дело… И не ваше, конечно, Сергей Сергеевич, хотя вы тоже подписали номер. Ответственный Ладушкин, а потом Буренин.

Малинин нервно вдавил кнопку связи, с тем же успехом. Вызвал секретаря. Рыкнул: «Срочно найти мне Буренина и Ладушкина из его отдела».

Через пять минут секретарь обрадовала: ни того, ни другого нет в редакции и не появлялись с утра.

– Найти! – заорал Малинин дурным голосом и, шарахнув кулаком по столу, добавил такое, чего в старые добрые времена в винных отделах гастрономов не всегда позволяли себе даже бухие грузчики.

Помолчали. Прошло еще несколько минут. Спикерфон ожил. Подрагивающий голос секретаря: «Извините, Сергей Сергеевич, но их нигде нет. Дома нет, мобильные молчат, в отделе ничего не знают, сами удивляются».

Малинин решительно встал с кресла, Арсик последовал примеру шефа, поднялся и Фима. «Пошли!» – скомандовал Малинин, и они поспешили за ним по редакционным коридорам, спустились, игнорируя лифт, двумя этажами ниже и вошли в офис отдела информации.

– Где компьютер Ладушкина? – выстрелил Малинин в пространство офиса, в котором за перегородками размещалось восемь сотрудников. Семеро вскочили в изумлении. Девушка с округлым, восково – бледным лицом молча указала себе за спину, где зияла пустая рабочая «ячейка», а на столе дремал дисплей.

– …Вас зовут?…

– Дина! – поспешно пролепетала девушка. Глаза ее выдавали готовность сообщить и куда более интимную информацию.

– Вы знаете пароль компьютера Ладушкина?

– Конечно. Козлы.

– Что?

– «Козлы», пароль такой…

Малинин одарил девицу взглядом, полным сострадания, какое испытывают к убогим, и включил системный блок.

В почте в разделе «Входящие» ни кроссворда № 28 от 19 апреля, ни ответов на него не было вообще. Соответственно, и в «Отправленных» – тоже. Предыдущие фогелевские файлы благополучно размещались в именованной папке. Малинин со скоростью уверенного пользователя покопался в недрах почтовой программы, залез в другие. С тем же успехом.

У дежурного охранника взяли ключи от кабинета Буренина. Действовали на удачу: вдруг его компьютер незапаролен. Так и оказалось. Но никаких следов злосчастного кроссворда № 28 Малинин не нашел. Фогель и Арсик молча следили за поисками, наверняка испытывая похожие ощущения: происходящее напоминало интригующий эпизод какого-то детектива.

Вернулись в кабинет Малинина. Главный раскурил трубку, Арсик разжег сигарету и сочувственно поглядел на некурящего Фогеля. В эту минуту Фима впервые пожалел о том, что двадцать лет назад завязал с никотином. Дым в кабинете сгущался, как тучи над невольным автором злополучного «суслика». Фиму истязала страшная догадка: три звена из четырех безнадежно выпали. Ладушкин и Буренин, скорее всего, избавились от улик, Арсик вывел кроссворд за сферу своих обязанностей. Если не считать Малинина, по идее отвечающего за все, Фима остается героем-одиночкой, бросившим отчаянный вызов всемогущему теневому лидеру страны, которого, так уж выходит, издевательски обозвал грызуном семейства беличьих.