Цербер пожал плечами и ловким движением рук, вытолкнул машину из бархана. Немудрено, он силён даже в образе человека.

– Браслет Пандоры, – ответила Муза. – Я оказывается реинкарнация Пандоры, и мне за девять дней надо исправить все ошибки, своей прошлой жизни, или меня вновь поглотит хаос. Классно, да?

– Муза, прекрати, – перебил я.

– Комментарии излишни, – протянул Алекс и сел в машину. – Я сообщу Гадесу. Встретимся вечером.

Цербер махнул нам на прощание и завёл двигатель.

– Я поведу, – сказал я, подходя к мотоциклу, и, как ни странно, она не возражала, просто устроилась сзади, схватившись руками за багажник.

– Так, ты упадёшь.

– Сам сказал, что кусаешься, не хочется провоцировать бога Войны.

– Боишься меня? Тебе следует бояться своих родителей, я, может, и губил души, но точно не невинные.

Не знаю, зачем сказал так грубо, но попал в точку, она крепко обняла меня.

Мы двинулись по дюнам бескрайней пустыни, пески окрашивались в чудесные оттенки жёлтого и оранжевого ослепляя. Я уже и забыл, как прикосновение её тёплых рук успокаивало, но сейчас хотелось одного, чтобы она никогда не отпускала. Но впереди показалась про́клятая аллея сфинксов, и пришлось остановить мотоцикл.

– Муза, нам нужно поспешить, я не хочу бродить среди мумий ночью.

– Бог Войны боится мумий? – язвительно заметила она. – Храм Солнца и Луны был воздвигнут для прославления бога Солнца, а храм Луны – построен для бога мёртвых. Волшебно, правда?

– Будет волшебно, если мы не разрушим храм, – я остановился у входа и указал на надпись. – Ночь – это только начало света, а война – начало мира. Храм Луны и Солнца. Что мы здесь найдём интересно, свет или тьму?

Я первый делаю шаг во тьму, зажигая в руках огонь. Мы ныряем во внутреннее пространство храма и останавливаемся, – я вытянул огненную нить посередине дверного полуразрушенного проёма и достал из кармана маленький талисман – музыку ветра, повесив его на нить.

– Думаешь, здесь опасно? – спросила Муза усмехаясь.

– Мера предосторожности, если кто-то войдёт, мы услышим.

– Насколько надо быть глупым, чтобы не заметить столь примитивную ловушку? – она пожала плечами и двинулась вперёд по коридору. – Так ты и не сказал, почему помогаешь мне? Зачем богу Войны чужие проблемы?

– Люблю сложности, жизнь скучна и однолика, а так хоть какие-то приключения.

«Я не мог двинуться с места, не мог дышать, только смотрел на тебя, когда ты скинула чары, запах винограда и фиолетовые глаза повернули время вспять. Лицо Пандоры всплыло в памяти до мельчайших деталей, каждый сантиметр её кожи отзывался трепетом в душе. Но ты другая, само воплощение огненной любви и красоты, сможешь ли ты простить меня, когда узнаешь, кем, мы являемся друг другу?» – подумал я, двигаясь за ней как тень.

– Почему в своём виде́нии, я видела тебя? Это ведь именно ты подарили мне браслет, – в её ладони вспыхнул фиолетовый шар, пламя которого расходилось в стороны, волосы окутал фиолетовый туман, Муза заглянула в смежные с коридором залы, освещая магией стены.

– Так, ты читаешь послание звёзд. Что ещё можешь делать? – спросил я, игнорируя вопрос.

Мы блуждали лабиринтами древнего храма, спускаясь всё глубже под землю.

– Вдохновлять, музицировать, готовить сладости, водить мотоцикл и заставлять родителей волноваться, – Муза пыталась магией прощупать стены и почувствовать браслет.

– Образцовая дочь, но мотоциклы небезопасны для юной богини.

– Также говорит и мама, – она остановилась в зале с запечатанной каменной дверью, украшенной древними рунами и Египетским орнаментом. Муза коснулась ладонью начертаний и прикрыла глаза. – Нам сюда. Браслет зовёт меня.