Но постепенно злость проходила, оставался только азарт: прихлопнуть убегающую цель, и я тоже начала смеяться, как всегда, не в силах устоять перед этой мальчишеской кутерьмой. И в глубине души я знала, что очень рада: на этот раз все обошлось. Дурацкая и злая шутка осталась всего лишь шуткой, и это было самым замечательным в этой игре.

Уже и непонятно, кто за кем гонится: кажется, малыши устроили охоту на меня, они хватали за ноги, тянули в сторону, и в какой-то момент, когда я настигла Юсу, мы все не удержались и дружной кучей повалились на пол.

Хватались друг за друга, не давая встать, и руки, и ноги, и мордашки близнецов уже все перепачканы землей, и наш смех, казалось, пробивал стеклянный купол оранжереи.

– Что вы делаете! – голос Тео прорезал наш смех и вообще всю возню.

И был таким властным, что мы застыли в тех позах, в которых он нас застал: Юса прижимает меня к себе сзади за плечи, нога Юля на моем ухе, а моя рука обхватила Роса за талию.

– Что? Вы? Делаете? – отчеканил Тео еще раз, и в оранжерее словно повеяло холодом.

– Балуемся, – до Юля в последнюю очередь доходила неловкость момента. Он не принимал ставшую неприятной атмосферу, малышу хотелось продолжать это веселое барахтанье. – Тео, мы играем. Пойдем к нам.

– Немедленно поднимитесь! – Тео не кричал, говорил обычным голосом, но от этого вдруг стало страшно. Лучше бы он кричал, тогда бы оставался прежним знакомым Тео, нашим братом, а не этим равнодушным жутким человеком.

– Ты чего? – Ранко, наблюдавший за нашей беготней со стороны, резко перестал смеяться. – Тео, мы просто…

– Заткнись! Это неприемлемо для Дома Шиори!

Если у меня еще оставались какие-то надежды, что он просто шутит, как не раз притворялся строгим раньше, то теперь они все развеялись окончательно. Тео не шутил. Он и в самом деле думал, что мы занимаемся чем-то дурным. Неприемлемым для Дома Шиори.

– Юса, ты уже совсем взрослый! – продолжил он. – То, как ты прикасаешься к Клен, противоречит всем правилам приличия!

Юса спешно убрал руки с моих плеч.

– Ты что? – растеряно протянул он. – Это же… Это Ле. Наша сестра.

– Она – взрослая женщина, а ты уже почти мужчина, – отрубил Тео. Каким чужим он сейчас казался! – Это неприемлемо. И еще… Посмотрите, какой бардак вы тут развели!

– Ты с дуба рухнул? – поинтересовался бесстрашный Ранко. – С каких пор тебя заботит вот это вот все?

– С тех пор, как я отвечаю за Дом Шиори!

Мы поднимались, неловко отряхиваясь. Юса хотел мне помочь, но, коротко глянув на Тео, спешно убрал руку от греха подальше. Я достала из кармана чистый платок и принялась протирать мордашки младших близнецов.

– Вы так и будете тут ошиваться? – рявкнул Тео.

Я спешно подтолкнула малышей:

– Идите умойтесь. И вы тоже, – кивнула Юсе и Ранко. – Проследите, чтобы они сделали это правильно.

– Вы будете ругаться? – шепнул мне напоследок Юса. – Клен, задай ему жару!

Когда две пары близнецов скрылись из вида, застучав по лестнице, ведущей вниз из оранжереи, я повернулась к Тео. Наверное, нужно разозлиться, но я была просто выбита из колеи его странным поведением.

– Этот мальчишка, – процедил Тео сквозь зубы. – Он лапал тебя.

– Что?! – это уже не входило ни в какие ворота.

– Как и тот… – упрямо продолжил Тео. – Вчера, на рауте.

– Лей Кайли? Он даже не дотронулся!

– Потому что я вовремя пришел. Они все… И ты позволяешь.

– Черт побери, Тео, – сказала я, прекрасно зная, как раздражает его это «черт побери», невесть откуда взявшееся у меня. – Я стараюсь для тебя же. Всегда старалась. Понимаю, что проявления Гнева доставляет тебе неудобства, но не ты первый, не ты последний, кто учится уживаться с ним, и я думаю, что не все юноши, испытывающие приступы, изощренно портят жизнь родным и близким.